– Ерунда!
– огрызнулся Трой.
– У нее куча денег, и дом, и ферма, и лошади, и всякие там удобства, а я перебиваюсь с хлеба на воду - злополучный искатель приключений! Да и о чем тут толковать! Теперь уж поздно, и я этому рад. Сегодня днем меня видели и узнали. Я вернулся бы к ней на другой же день после ярмарки, если бы вы не запугивали меня законом и не давали дурацких советов насчет развода. Но я не стану больше откладывать. И дернуло же меня удрать от нее, черт подери! Идиотская сентиментальность - вот оно что! Но кто бы мог думать, что она захочет поскорей переменить фамилию!

– А я бы сразу смекнул. Этакая скверная женщина на все способна.

– Да кто вы такой, чтобы судить о ней, Пенниуэйс!

– Ладно, вот что я вам доложу, сержант: на вашем месте я опять махнул бы за границу, туда, откуда вы приехали, - уезжайте-ка, покуда еще не поздно! Не стал бы я поднимать бучу да нарываться на оскорбления ради удовольствия жить с ней, - ведь наверняка все узнают, что вы играли в балагане, хоть вы и надеетесь, что все сохранится в тайне. Бьюсь об заклад, поднимется переполох, ежели вы нагрянете в самый разгар болдвудского праздника.

– Хм, пожалуй, да. Уж конечно, он не слишком-то мне обрадуется, если она сейчас с ним, - сказал сержант с легким смешком.
– Я окажусь в роли Алонсо Смелого. Когда я войду, гости оцепенеют от страха, смолкнет смех, замрет веселье, комната осветится зловещим огнем, и черви... Брр! Какой ужас! Пенниуэйс, позвоните, чтобы принесли еще бренди, - меня вдруг затрясло, да еще как!: Да, чего еще не хватает? Трости! Мне нужна трость!

Пенниуэйс оказался в затруднительном положении: Батшеба и Трой могли помириться, и не мешало обеспечить себе поддержку мужа, чтобы повыситься в глазам жены.

– Иной раз мне сдается, что она все еще любит вас, и все ж таки у нее доброе сердце, - сказал он, пытаясь выкрутиться.
– Ей-ей, трудно судить по наружности. Понятно, вы сделаете по-своему и пойдете туда, сержант, ну, а я готов сделать все, что вы скажете.

– А ну-ка взгляните, который час, - проговорил Трой, залпом осушив стакан.
– Половина седьмого. Я пойду не торопясь и буду там около девяти.

{* "Бой начался: чрез миг выпадет смерть иль победа" (лат.) (Гораций, Сатиры, I, 1, 7-8).}

Перед домом Болдвуда в темноте топталось несколько мужчин; они глядели на двери, которые по временам распахивались, пропуская гостя или слугу, тогда золотая полоска света пробегала по земле, и снова все кругом погружалось во мрак, только слабо, как светлячок, мерцал фонарь, висевший над дверями среди зеленых ветвей.

– Сказывал парнишка, что его видели нынче днем в Кэстербридже, проговорил вполголоса один из мужчин.
– И мне верится, что это правда. Вы же знаете, его тело так и не нашли.

– Чудн_а_я история!
– отозвался другой.
– Как пить дать, она ничего не знает об этом.

– Ясное дело.

– Может, ему и не желательно, чтобы она знала.

– Ежели он в живых и околачивается здесь по соседству, уж, верно, задумал что-то недоброе, - продолжал первый.
– Бедняжка, она еще совсем молодая. Жалко мне ее, ежели это правда. Уж он разорит ее в пух и прах.

– Ну, нет, теперь он наверняка остепенится, - вставил человек, настроенный более оптимистично.

– Нужно было быть дурой, чтобы связаться с этим малым! Она такая своевольная и самостоятельная, что ее не больно-то жалко, и скорее хочется сказать: "Так ей и надо!"

– Нет, нет! Тут ты не прав! Ведь она была тогда совсем молоденькой, где же ей было раскусить этого парня! Ежели правда все, что сказывают, то для нее это уж чересчур тяжелое наказание, не заслуживает она такого... Эй, кто там?

Окрик был вызван шумом приближающихся шагов.

– Уильям Смолбери, - раздалось в ответ, и неясная фигура выступила из темноты и приблизилась к ним.
– Что за тьма нынче, хоть глаз выколи! Я чуть было не шагнул мимо доски, что положена через речку, - так и бухнул бы на дно! Сроду со мной такого не случалось. А вы кто такие будете - болдвудские работники?
– Пришедший вглядывался в лица мужчин.

– Да. Мы только что сошлись здесь.

– А! Узнаю: это Сэм Сэмуэй. Голос-то вроде знакомый. Что ж, зайдемте?

– Сейчас войдем. Скажите, Уильям, - прошептал Сэмуэй, - довелось вам слышать эти чудные россказни?

– Какие? Что видели сержанта Троя? Вы об этом спрашиваете, друзья? сказал Смолбери, тоже Понизив голос.

– Ну, да. В Кэстербридже.

– Как же, слыхал. Лейбен Толл только что мне на ухо шепнул... А вот как будто и сам Лейбен. Совсем близко послышались шаги.