Книга А. Л. Литвина посвящена теме красного и белого террора, а также истории органов карательной политики советского правительства. Она вышла в 1995 году в Казани [19] , затем несколько раз переиздавалась [20] . Достоинством этой работы является изучение покушения Ф. Каплан на В. Ленина, обзор практики ВЧК и ее кадрового состава. Интересен в отношении последнего небольшой сюжет с анализом всероссийской переписи августа 1918 г. В книге автор подтверждает вывод, сделанный в советский период, о преобладании в ВЧК коммунистов. А. Л. Литвин рассматривает проблему террора в России, как красного, так и белого.

История ВЧК автором рассматривается только через призму центральной темы, что накладывает определенный негативный отпечаток на деятельность ВЧК и ее сотрудников. Разумеется, отрицать факт красного террора не приходится. Можно только согласиться с Алексеем Львовичем в той части, что «главным проводником террора была ВЧК, руководителем политики его осуществления – большевистское руководство» [21] . Между тем ряд положений в работе профессора вызывает возражения. Автор отмечает: «часто необходимость вооруженной расправы с населением провоцировалась властями большевистской ориентации, иногда подобное диктовалось логикой гражданской войны, но главным оставался ленинский принцип удержания захваченной власти любыми средствами, в том числе и созданием учреждений, свободных в своих действиях от нравственности и общечеловеческой морали» [22] .

А. Л. Литвин возлагает всю ответственность «за те беззакония и произвол, которые творились от имени ВЧК, а также за своих воспитанников, проводивших большой террор в середине 30-х годов» на Ф. Э. Дзержинского, Я. Х. Петерса, М. И. Лациса и И. К. Ксенофонтова. Говоря об остальном составе, он отмечает, что в 1920 г. «появились симптомы боязни у палачей». В качестве подтверждения приводится пример председателя реввоентрибунала Заволжского военного округа В. И. Сперанского. При этом автор указывает на единичность таких случаев. «Массовый террор порождал коллективную безответственность и уверенность в личной безнаказанности», – пишет Литвин, отмечая, что много позже стали известны имена наиболее «свирепых чекистских изуверов» [23] . В научно-справочном аппарате под сноской № 155 к таким «изуверам» причисляются В. Брауде и С. Гертнер. При этом источником этой информации указываются: в первом случае книга писателя, представителя белого движения Р. Гуля «Дзержинский. Менжинский – Петерс – Лацис – Ягода», изданная в Париже в 1936 г., а во втором – еженедельник «Аргументы и факты» от 19 мая 1993 г. [24]

М. Н. Петров занимался изучением истории ВЧК – ОГПУ на материалах северо-западного региона России. Исследование отличает большое число архивных источников, в том числе из архивов управлений ФСБ России по Новгородским и Псковским областям, а также г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Автор проанализировал эволюцию структуры, изменение численности местных чекистских органов, рассмотрел проблему мобилизации чекистов на военную службу, показал деятельность секретных сотрудников и агентов наружного наблюдения. Выделил источники кадрового пополнения ЧК, среди которых наряду с партийными, советскими и профсоюзными организациями большую роль отвел поручительствам видных деятелей компартии и самих чекистов. Петров отметил, что за три военных года органы ВЧК были превращены в централизованный боевой аппарат, укомплектованный особо подобранными кадрами, четко проводившими политическую линию на укрепление государства диктатуры пролетариата. Тем самым ВЧК выполнила поставленные перед ней задачи и заложила основы дальнейшего строительства органов государственной безопасности республики [25] .

Санкт-петербургский историк B. C. Измозик внес значительный вклад в процесс научного осмысления истории ВЧК, сумев по-новому поставить ряд проблем и корректно решить их с научной точки зрения: он оценил возникновение ВЧК как создание новой тайной полиции и предпринял попытку проследить трансформацию морально-нравственных представлений, происходившую в сознании первых чекистов, совсем недавно бывших борцами с самодержавием [26] .

Исследования А. М. Плеханова, Л. П. Рассказова, А. Л. Литвина, М. Н. Петрова и В. С. Измозика, написанные с широким использованием архивных источников, в том числе документов ВЧК, представляли собой первые содержательные научные работы, посвященные эпохе становления советских спецслужб, и выгодно отличались от трудов предшественников по уровню осмысления рассматриваемых проблем. Между тем уровень привлечения документов из архивов ФСБ являлся хоть и прогрессивным для того времени, но небольшим.

В трудах С. В. Леонова, Е. Г. Гимпельсона, С. А. Павлюченкова была проанализирована эволюция организационно-правовых форм ВЧК в ее взаимосвязи с определением места и роли органов государственной безопасности в формирующемся советском государстве, взаимоотношения большевистских лидеров и руководства ВЧК [27] . Трудно не согласиться с суждениями этих историков о том, что создание мощного силового аппарата стало необходимым условием для существования большевистского режима.

В монографии Е. Г. Гимпельсона «Советские управленцы. 1917–1920 гг.» раскрыты процессы формирования советских руководящих кадров центральных и местных органов государственного управления в годы революций и Гражданской войны. Основные темы исследования: практика большевистских «верхов» по выдвижению и расстановке руководителей, социальное происхождение, численность, партийность, социально-классовая принадлежность, культура, компетентность управленцев. Автор проанализировал партийный и социальный состав руководящих кадров ВЧК, обратив внимание на то, что ВЧК по насыщенности коммунистами были на первом месте среди всех центральных учреждений [28] .

В исследовании С. В. Леонова, написанном с привлечением большого количества архивных источников, в том числе некоторых документов из архива ФСБ России, показана роль политических факторов и большевистской идеологии в возникновении ВЧК, изменении ее структуры и численности, реорганизации в ГПУ [29] . Так, создание ВЧК, по его мнению, объяснялось не столько обострением обстановки, как трактовалось ранее, сколько стремлением большевиков избавиться от влияния левых эсеров в деле борьбы с контрреволюцией. Позже большевики были вынуждены включить в состав ВЧК левых эсеров, но после их изгнания она стала важнейшим институтом большевистской партии. Говоря о роли ВЧК и чекистов в системе новой власти, автор приходит к выводу, что отсутствие правовой регламентации ВЧК и ее фактически неограниченные полномочия приводили к самоличному изменению руководством ведомства ее структуры, а также к возникновению мессианских настроений в среде ее сотрудников.