— Хорошо, — выговаривает едва слышно.

И, прижимая ребенка, разворачивается в сторону подъезда.

Незамедлительно шагаю следом.

Полина

— Здесь мы живем, — говорю я, когда Тихомиров шагает в наш с сыном маленький мир и закрывает за собой дверь.

Высокий и крупный, он сразу большую часть пространства крадет. Хотя по метражу квартира у нас далеко не крошечная.

Встречаемся взглядами, и я снова задыхаюсь. Сердце насмерть в груди разбивается.

Миша такой злой, чужой и незнакомый. Никак не могу скрыть того, что он пугает меня. Дрожу и сына с рук спускать не хочу.

— Мамочка, дай я папе конструктор покажу! — требует Егорка.

И я вижу, как Непобедимый вздрагивает. Ведет его от нового статуса впечатляюще. И от этого мне еще страшнее становится. Когда-то я радовалась любым эмоциям Миши, сейчас же… Лучше бы их не было.

Егор соскакивает на пол и убегает, а я замираю, словно парализованная. Снова и снова ловлю этот пылающий взгляд и отчаянно содрогаюсь. Не знаю, каким богам молиться, чтобы сдержать надвигающуюся бурю.

— А если бы я не приехал? Если бы не увидел тебя? — в голосе та самая скрытая ярость плещется.

— Я собиралась тебе рассказать.

— Когда, блядь?

Вздрагиваю и на мгновение зажмуриваюсь.

Чуда не случается. Я не успокаиваюсь. А Миша, когда я снова смотрю на него, миролюбивее не выглядит. Тихо-миров… Он ведь всегда обладал нечеловеческой выдержкой и равновесием. Таких опасно злить — теперь я знаю.

— Я ведь записала его на твое имя… И показывала фотографии… Говорила, кто ты… Я не собиралась вечно скрывать, клянусь! Мне просто нужно было время.

— Время… Для чего? — спрашивает резко, не давая мне возможности даже дыхание перевести.

— Если бы я сказала, что беременна, ты бы давил на меня и принуждал к браку, — поясняю я и краснею.

Миша прищуривается и выразительно сжимает челюсти.

— Выходит, ты, когда разрывала помолвку и отменяла свадьбу, уже знала, что беременна?

Безопаснее было бы соврать. Но я не могу этого сделать.

— Знала, — роняю виновато и отворачиваюсь.

Боковым зрением замечаю, как Миша шагает ко мне. Вся сжимаюсь и напрягаюсь в ожидании того, что он посмеет ко мне прикоснуться, но и избежать этого не могу.

Благо появляется Егор и буквально перехватывает отца.

— Смотри, папа, самолет!

Слово «самолет» одно из тех, которые сыну совсем плохо даются. Но он держит подаренную и сложенную дедом модель на вытянутых руках, и, думаю, Миша догадывается, о чем речь.

— Молодец, — хрипит Тихомиров после затяжной паузы.

Вижу, как ему сложно дается каждое слово, все эти незначительные моменты, и сама дрожать начинаю. Обижаться на злость не получается. В полной мере осознаю — мир Непобедимого тоже сейчас разрушен.

Он наклоняется и поднимает Егора на руки, а я отворачиваюсь. Сердце непрерывно болит, а когда смотрю на них вместе, и вовсе кровоточить начинает.

— Проходи в гостиную. Я пока сделаю кофе.

Сбежав в кухню, всеми силами пытаюсь успеть за это время отвлечься и успокоиться. Но вместо этого прислушиваюсь к происходящему в комнате. Все, что говорит сын, четко улавливаю, а вот от Тихомирова ни одной фразы не распознаю. Слишком тихо он говорит.

— Мама показывала… Да… Знаю… Егор Тихомиров… — понимаю, что все это ответы на какие-то вопросы, и отчего-то еще сильнее нервничать начинаю. — Да, вдвоем… Я и мама… Здесь…

Напряженно сглатываю и иду к раковине только для того, чтобы сунуть под холодную воду дрожащие руки. Не спасает это. По телу горячие волны расходятся. Очень душно мне становится. И сердце в груди снова выделывает безумные пируэты.

— …ты — чемпион, — говорит Егор, когда я вхожу с подносом в гостиную. — Мы с мамой смотрим, как ты дерешься… И дедушка… Тоже смотрит…

Миша поднимает взгляд, и остаток пути мне приходится преодолеть под прицелом слишком настойчивого внимания. Улыбаюсь, а в груди жар вспыхивает. Стягивает горло. Перекрывает дыхание.

Наклоняясь над столиком, прикладываю титанические усилия, чтобы не опрокинуть на Тихомирова кипяток. И едва справляюсь с этим непосильным заданием, дверь открывается, и в квартиру входят папа с мамой.

Эпическая встреча.

Не знаю, как я не лишаюсь чувств. Наверное, боюсь, что кому-то из близких быстрее «скорая» понадобится.

— Здравствуй, Миша, — отмирает первым папа.

— Здравствуй, — вторит мама.

Тихомиров встает с дивана. Но руку, как раньше, папе не подает.