– А что скажешь на счёт своего отряда «рога и уши»? Весь лес от вашего оленьего спецназа в тихом ужасе, - припомнил я.
– Давно эту Снегурку выслеживал?

Он насупился, зарычал обиженно, а потом и вовсе начал мне предъявлять:

– Ради тебя, идиота, старался вообще-то! Кто мне жаловался, что эти амёбы во дворце уже надоели? Кто хотел, чтобы чуйства, чтобы эмоции, чтобы всё трещало вокруг? А?

– То, что ты воспринял мой пьяный бред, как вызов, ещё не означает, что я на самом деле хочу всего этого, - скривился я, припоминая тот вечер, когда хотелось послать всех, распустить это бабье царство и просто заморозить всё к лешему.
– И не хер лезть, куда не просят!

– Потом ещё спасибо скажешь, - не согласился со мной знаток отношений, а я вдруг уловил посторонний шум со стороны дороги.

– Тихо!

Кажется, это был уже знакомый мне парниша. Он обошёл вокруг дома, а следом за ним показались две другие фигуры, и то, как они пытались заглянуть в окна, совсем мне не понравилось.

– Знакомые?

Вместе ответа закрыл рот болтуну и принялся слушать, не спуская глаз с непрошенных гостей.

– Ну чё?
– спросил тот, что был постарше.

– Да не, одна она. Никто её искать не будет, - протянул довольно высокий дрищ, едва ли не вылизывая стекло.
– Сочная девка всё-таки… Так бы и натянул!

Звук смачного подзатыльника пришёлся мне по сердцу. Не пришлись их планы, и когда дружок Настеньки первым решительно отправился к двери, отворяя её, я понял, что моя сила никуда не делась. Она заворочалась, обжигая нутро калёным железом, и чем дольше я смотрел, как они входят, источая аромат похоти и предвкушения, тем лучше представлял, как их кишки вскоре повиснут на ближайших деревьях.

– Ты что, даже не вмешаешься? Нет, я знал, что у тебя фляга свистит, но чтобы настолько… - заволновался рогатый.
– Сделай же что-нибудь! Ей итак по жизни досталось!

– Рано.

Я выждал ещё несколько мгновений, застывая, чтобы раньше времени не ринуться за ней, и только услышав вскрик, полный ужаса, понял, что больше не могу себя сдерживать.

Она будет долго благодарить меня за спасение, а пока можно и поразвлечься.

8

Настя

Я проснулась от ощущения чужого присутствия в доме, и это точно был не Дар.

Голова кружилась, и тело казалось чужим, будто вместо самогона мне попался какой-то наркотик, но я всё равно отыскала в себе силы разлепить веки и попробовать подняться, чтобы в следующую же секунду почувствовать на себе чьи-то руки, уверенно стаскивающие плед.

– Что ты… Даня?
– узнала я парня, и тут же напряглась, ещё не понимая, что происходит, но мне это уже совсем не нравилось.

– Чёрт, лучше бы ты и дальше спала, Насть, - выругался он, и только теперь я разглядела рядом ещё двоих его извечных приятелей — Ваню и Лёшу. В их глазах застыли одинаковые эмоции, вернее, только одна, и я, к сожалению, хорошо знала, что она означает.

– Какого хрена вы тут забыли?
– натянула плед обратно, уже догадываясь, что мне это не поможет.

– У тебя всегда был слишком грязный ротик, - мерзко ухмыльнулся Ваня, как обычно строя из себя не весть кого.
– Давно мечтал его оприходовать.

Когда моя жизнь стала такой насыщенной?

– Вы рехнулись? Дань, что происходит?

– Заткнись!
– мне прилетела пощёчина, и я впала в ступор просто от того, что на меня в жизни никто не поднимал руку, а тут ударил не чужой человек, да ещё и в дом ко мне ворвался с дружками.
– Тебе сейчас лучше просто замолчать.

– Чего мы с ней церемонимся?
– нехорошо улыбнулся Лёша.
– Всё равно нам не достанется, так давайте хоть поиграем — он не узнает…

Я совсем не понимала, что они задумали, и кто этот загадочный «он», но в мои планы точно не входило ни с кем из них играть. Стоило только Дане схватиться за моё покрывало, я вспомнила, что вообще-то не томная девица, не способная себя защитить, и треснула ему между ног со всей дури.

– Держите сучку!
– взвыл он, держась за дорогое сердцу имущество, а меня схватили со спины, одновременно пытаясь лишить последней защиты.

Кто-то больно дёрнул за волосы, заставив вскрикнуть, плед упал, оголяя меня полностью на радость оскалившихся шакалов, и меня просто начали лапать везде, куда дотягивались их жадные руки. Разумом завладел леденящий ужас, а когда я реально чего-то боялась, не могла даже кричать — впадала в ступор и даже пошевелиться была не способна, замерев, как последняя идиотка. Именно это и произошло, делая из меня бесчувственную ко всему статую. Равнодушную ледышку, какую можно было легко выбросить и на улицу — всё равно не пойму.