Я присела в кресло рядом с полузамёрзшим окошком, и Лис устроился напротив, закинув ногу на ногу. Если учесть, что одет он был в один шёлковый халат, непонятно как согревающий стройное тело, мне тут же открылся весьма и весьма интригующий вид, но мой новый друг совсем меня не стеснялся.

– Начни с конца, раз не знаешь, - сказала, перестав таращиться на чужие бёдра.

Его брови поднялись в немом удивлении, и блондин явно подумал о чём-то не том, а мне в лицо бросилась краска, да и в теле опять стало подозрительно горячо.

– Вот охальник, - нахмурилась я, ловя очередную ухмылку.

– Таков уж я, - пожал он плечами.
– Но не поверишь, как приятно разговаривать с такой яркой и живой девушкой, в отличие от этих стерлядей заторможенных. Хоть и не вина их то…

– Значит, они действительно невесты?
– нахмурилась, припоминая два ряда красоток.

– Да. Всё началось с той, кто первой попала сюда однажды. Попала и сделала хозяина таким.

Стало быть, Дар и правда раньше не был хладнокровным маньяком с замашками насильника?

– Расскажи мне всё, - потребовала я, подаваясь вперёд, и Лис, какое-то время подбирая слова, начал утягивать меня в далёкое прошлое.

– Та зима суровой выдалась для местных, и умник один возьми да и ляпни, что дескать богу ледяному жертва нужна, задобрить его надо — тогда и пощадит он людей простых, да честных, ведь ничего плохого они никому не сделали, - жёстко усмехнулся парень.
– Ты и сама, наверное, уже испытала на себе, какими «честными» могут быть люди?

Я кивнула, прекрасно понимая, о чём он, и Лис продолжил.

– В тот раз выбрали они самую красивую, самую целомудренную… и самую, как потом оказалось, ядовитую красавицу. Привязали в лесу в месте заповедном, одели в лучшие драгоценности, а ведьма призвала Карачуна.
– Я вздрогнула, стоило этому слову добраться до ушей, и сама себе не смогла объяснить, что меня так напугало.
– В то время морозы по людям ударили, потому что старый бог отдал свои полномочия сыну, решив, что хватит с него, да и свалил, куда глаза глядели, но народу-то этого ведь не объяснишь…

– И на зов явился Дар, - догадалась я.

– Явился. И зол был, что стая голодных волков от того, что его потревожили, едва он ношу на себя такую взвалил, но как увидел причину, мигом о своей злости позабыл, голову потеряв от девицы той. Подарок взял и слово дал, что зима милостива будет ко всем, кто её так уважает, да и был таков.

В голове так и вспыхнула картинка, как девушка невинная стоит в ожидании чудища, а чудище видит её, и его сердце сходит с ума от волнения. И почему сразу так неприятно сало, будто я ревную?

– Наивным был наш Дарушка, да добрым слишком. Влюбился без памяти в девицу эту, а она его до одури боялась, и чтобы страх перед ним ушёл, чтобы доказать чувства свои, всё к ногам её решил положить, даже о себе позабыв, - с неподдельной печалью сказал Лис.
– Страшное задумала невеста, что он женой единственной сделать хотел, да не ведал о том никто, кроме меня. Он ведь в ночь первую не взял её, боясь сильнее напугать, ждал, когда сама придёт… И однажды всё-таки дождался.

Меня передёрнуло вовсе не от подлости невестушки, а от дурацких кадров, которые я упорно продолжала представлять, и ничего не могла поделать с разъедающими душу образами.

– Что она сделала?
– спросила я глухо.

Лис же опять нехорошо усмехнулся, и я уже поняла, что мне совсем не понравится сказанное.

– Близки они стали, хоть я и предупреждал о замыслах девицы, но Дар меня и слушать не стал. Впустил её в спальню, а как кровь девственную пролил, невеста себя и показала во всей красе, да кинжал в его сердце воткнула, что у себя всё время хранила, проклятье страшное произнеся.

– Ты видел всё?

– Заперли меня, чтобы мешать не вздумал, но когда из клети вырвался, поздно было уже, Настенька. Слова были сказаны, и со смертью ведьмы этой зло вступило в силу, навеки заморозив сердце Дара, сделав из него чудовище, а всех его следующих невест обрекая на жуткую участь быть живыми покойницами при нём. Но это ещё не самое страшное…

Что было страшнее, я уже даже не могла представить, но Лис подал мне руку и помог подняться, чтобы я взглянула в окно, и не стала сопротивляться.

– Видишь — ветер есть, а деревья не шелохнутся даже. Замёрзли все, - указал он на лес, где замерли без движения исполины.

– И правда… - Я взглянула внимательнее, отмечая это несоответствие, в груди ледяной змеёй заворочалось неприятное чувство, и оно только усилилось, когда по стеклу пробежался кружевной рисунок.
– Он идёт сюда? Что делать?