В озеро меня всё-таки утащили. Не только для купания, но и для поцелуев, которыми мы всё никак не могли насытиться.

Не могли утолить жажду друг другом.

— Не думал, что в первый раз это будет вот так. — Ивар огляделся, словно вспоминая, что мир вокруг нереален.

Хотя и щебет птиц, и рёв воды, низвергающейся с крутых склонов, казались вполне настоящими. Я чувствовала освежающую прохладу озера точно так же, как ощущала наши с Коршуном прикосновения, кожа к коже.

— Ты думал о нашем первом разе? — игриво плеснула в него водой.

— Чаще, чем ты можешь себе представить, Саша.

В ответ меня обдало каскадом брызг. Я фыркнула, тряхнула мокрыми волосами и снова оказалась прижата к твёрдому, сильному телу пернатого. Твёрдому везде, где только можно было…

— Как поживает Савард? — спросила, после того как меня поцеловали.

И тут же по взгляду Коршуна (и не только по взгляду) поняла, что момент для разговоров о темнейшестве выбрала не самый подходящий. Но спросить о нём должна была. Неизвестно, сколько продлится эта сказка, когда меня выбросит обратно в реальность. Я очень боялась, что поняв, что всё-таки сбежала, Савард обрушил гнев на своего побратима. Боялась за своего любимого.

Да и судьба Дамии, если честно, интересовала. Эвельера того же… Уже не говорю про Зефирку с самым замечательным на свете иргилом.

— Савард знакомится со своей королевой.

Мы выбрались на берег и разлеглись на плоском камне, прогретом солнечными лучами.

— Он сразу понял, что Дамия вернулась?

— Это даже для слепого было очевидно. — Ивар усмехнулся. — Вы совершенно разные. И пусть для него внешность принцессы не изменилась, но вот характер…

— Как Дамия восприняла свой новый статус?

— Лучше, чем я ожидал. Уж не знаю, что с ней произошло в твоём мире, но она явно была рада вернуться. От титула Полуночной королевы отбрыкиваться не стала. Что же касается Саварда… — Заложив руки за голову, Ивар беззаботно сощурился. — Она робеет перед ним, возможно, даже боится, но делает шаги навстречу. Да и Савард, стоит отдать ему должное, ведёт себя с ней терпеливо и благородно. Думаю, у них всё получится.

— Он сильно на тебя злится? — Приподнявшись на локте, я затаила дыхание. Невольно я стала яблоком раздора между близкими друзьями, и это ужасно напрягало.

— Я ему жизнь спас, так что мы в расчёте. — Ивар коснулся моего запястья, лаская, провёл по коже пальцами, посылая по всему телу электрические разряды. — Хотя так, как прежде, уже не будет. Он опасается, что теперь, с возвращением настоящей Дамии, все его старания окажутся напрасны. Они ведь так и не скрепили союз на брачном ложе… Дамия боялась, и Савард не стал настаивать.

Значит, как меня силой тащить в койку, так всё нормально, всё можно. А чувства нежной принцессы мы жалеем, бережём и лелеем.

— А с Эвельером что? — спросила я осторожно. — Жив? Здоров?

Парня я не знала, но точно не хотела, чтобы с ним что-то случилось. Абель не переживёт, если его темнейшество решит отыграться на её брате, да и сам де Линь наверняка раскаялся, что сбежал вместе с Дамией.

Ивар безразлично пожал плечами:

— Саварду в последние дни было не до стражника. Вместе с сестрой де Линь отплыл в Бризантию на следующее после свадьбы утро. Дамия его явно не интересовала, как и он её. Они друг на друга даже не взглянули ни разу… А Саварда тогда больше волновал Воргелл и его сообщники. Их всех казнили той же ночью.

Понятно. Вместо постельных утех его темнейшество занялся чисткой коршуновых рядов. Другими словами, остался верен своему прозвищу и, не теряя времени, призвал идиотов к ответу.

— И что теперь? Думаешь, они её примут? Я имею в виду, тенебрийцы светлую королеву.

Взяв за руку, Ивар прижался к моей ладони губами, снова посылая по телу мурашки, а с ними сладостную дрожь и желание вернуться к тому, с чего началось наше удивительное свидание.

— Повторить судьбу Воргелла вряд ли кому-нибудь захочется. Уж точно не в ближайшее время. А примут ли… Многое будет зависеть от самой Дамии. И от Саварда. Их будущее в их руках, как и наше — в наших. Как мне вернуть тебя обратно, Саша? Твою душу… — подавшись ко мне, он скользнул ладонью по ложбинке груди, лаская, снова воспламеняя. — Твоё тело. Я хочу тебя всю. Для себя.

Грустно вздохнув, я села на камне, обхватила колени руками. Небо по-прежнему было ясным, солнце согревало, но чувство было такое, будто вокруг вдруг стало мрачно и пасмурно.

— С этим могут возникнуть проблемы.

Я рассказала о прогнозах бабы Клавы, неутешительных для нас и нежеланных.

— Не верю, что ничего нельзя сделать, — выслушав, упрямо проговорил тёмный.

— Не с моей стороны.

— Тогда с моей. Мы обязательно что-нибудь придумаем. — Он приобнял меня, а я положила голову ему на плечо и сказала самой себе, что так и будет.