— Всего пара-тройка недель, и станешь свободным. А я тебя в это время обещаю кормить, лелеять и любить.

«Не надо меня любить! — фыркнула птица. — Я по жизни одиночка и не желаю обременять себя никому не нужными привязанностями. И тебе не советую. Но ты, Саша, без меня и правда долго не продержишься… Раскусят тебя в два счёта, но с моей помощью, может, и сработает».

Уже сработало!

Клетка иргилу явно понравилась, он не переставал косить на неё бусиной-глазом. А лесть окончательно склонила чашу весов в мою сторону. Больше не возражая и не ерепенясь, ворон перебрался в новый домик. Я не стала закрывать дверцу: для того, чтобы вернуть птице свободу, нужно было разорвать образовавшуюся между нами какую-то там связь. А для этого недостаточно просто открыть форточку.

Пока ворон перепрыгивал с жердочки на жердочку, осматриваясь в своих новых владениях и заинтересованно поглядывая на полные кормушки, я спросила:

— У тебя есть имя?

«Само собой, девонька! Оно есть у каждого высшего иргила».

— Могу я узнать твоё?

Ворон покосился на меня и фыркнул:

«Разумеется, нет! Имя даёт власть над иргилом, а я и так уже привязан к тебе колдовской силой».

— И как же мне тогда тебя звать? — озадачилась я.

«Великий и мудрый наставник», — распушив грудь, предложил пернатый.

Самолюбия у парня хоть отбавляй.

— Не вопрос, — согласилась я и, хитро улыбнувшись, добавила: — Но мы, попаданки из России, более привычны к сокращённым именам. Как, например, Александра — Саша. Поэтому… — Я призадумалась на пару секунд, а потом сказала: — Будешь у меня Великом!

«Вот ещё чего!» — возмутился в моей голове иргил.

Нам пришлось прерваться, потому что в комнату вошли Айя с Лахьей, жаждущие помочь моему высочеству подготовиться к ужину. Другими словами, выкупать, причесать и нарядить как куклу.

Мопса мы, кстати, решили назвать Зефиркой. Ульяна попросила. Маленький иргил напоминал ей об оставленном на Земле питомце, и я не стала спорить. Сама тоже при виде иргила начинала испытывать ностальгию и ещё острее ощущала тоску по дому и близким.

Пока одевалась, ворон продолжал ворчать по поводу выбранного мной сокращения, но я сделала вид, что не обращаю на его брюзжание внимания, а перед тем, как уйти, приблизилась к клетке и тихонько сказала:

— Велик и Зефирка — по-моему, звучит отлично.

«А по-моему, отвратительно!»

— Ничего ты не понимаешь в интересных именах. — Весело подмигнув пернатому, отправилась на ужин к Саварду.

Во время застолья меня снова штормило, снова тянуло к тёмному властелину, но я стойко выдержала и его взгляды, и его венценосное внимание. Правда, из столовой сбежала первой и, только оказавшись в своих покоях, сумела выдохнуть.

Служанки (называть девушек рабынями у меня язык не поворачивался) помогли приготовиться ко сну, после чего бесшумно вышли, пожелав мне спокойнейшей ночи.

Увы, их пожеланиям не суждено было сбыться. Не успела я забраться в кровать, а Зефирка ко мне присоединиться, как в спальню тенью скользнула фрейлина.

— Всё готово, — почему-то шёпотом проговорила Абель. — Если не передумала, можем начинать.

— Давай. — С тяжёлым вздохом я поднялась с кровати и перебралась в кресло возле зеркала.

Надеюсь, бабушка Абель чему-то научила внучку. Надеюсь, обойдётся без последствий, и мы узнаем все секреты личной жизни принцессы.

Мопс остался в кровати сладко сопеть под одеялом — не жизнь, а сказка. Что же касается второго иргила, его явно заинтересовало всё происходящее.

«И что это вы тут удумали, девушки?»

— Будем проверять это тело на наличие либо же отсутствие девственности.

Абель вопросительно вскинула брови. Пришлось напомнить, что в комнате имеются еще одни глаза да уши:

— Это я не тебе, а Велику.

Ворон у меня в голове возмущённо фыркнул — никак не привыкнет к своему замечательному имени.

— Садись сюда. Вот так. — Фрейлина водрузила на туалетный столик баночку, завёрнутую в тёмную ткань.

Абель обещала, что ни есть, ни пить мне ничего не придётся. К слову, в какой-то степени она сказала Ярнефельту правду. Из приобретённых в аптеке ингредиентов был приготовлен бальзам, только свойствами он обладал не косметическими, а скорее, наркотическими и обличительными.

— Думаешь, сработает? — Забравшись в кресло, я взволнованно взглянула на своё отражение, размытое полумраком, смягчённое отблесками пламени.

— Должно, — не слишком уверенно (вот это-то и страшило) ответила фрейлина.

«А если не сработает, я стану свободным, — довольно отметил ворон и благословил нас на эксперименты: — Продолжайте, девочки».

— Что значит: станешь свободным? — тревожно вскинулась я.

«То и значит, радость моя, что, если что-то пойдёт не так, ты вполне можешь покинуть это тело. А какая может быть связь между покойницей и полным жизни и сил молодым иргилом? Правильно, никакой. Так что продолжайте, не останавливайтесь».