— Ваше королевское величество прекрасно понимает, какую выгоду для него несет поддержка императора свояка, — после этих слов лицо саксонца просияло — увязнув в Московии, цезарцы не будут вмешиваться в польские события столь рьяно, как им бы хотелось.

— О да, очень хорошая новость. На это мне намекал вчера австрийский посланник. Мне бы хотелось вас отблагодарить за службу моему брату Алексу, генерал. Чтобы вам хотелось?

— Пани Микульская может быть в «интересном положении», вы меня понимаете, ваше величество. Она играет партию в вашу пользу, хотя Калиш и явился центром рокоша…

— Ни слова больше, я все прекрасно понимаю, генерал. Стрелы Амура всегда бьют разительно, а потому там где они, не должен царить со своим мечом Марс. Не беспокойтесь — владениям пани не будет причинено ущерба — я запрещу саксонцам входить туда. У меня прекрасная память — ведь в тех местах я одержал победу над шведами, командую объединенными войсками двенадцать лет тому назад.

— О да, я наслышан о подвигах вашего величества!

Ответ был немного двусмысленным, но Фрол постарался спрятать сарказм, который был бы не только неуместным, но становился опасным. Он сам прекрасно знал, что после Калиша саксонец передал всех пленных шведов, что отдал ему Меншиков на обмен, королю Карлу просто так, страшась наказания за свое, уже двойное предательство.

— Я отблагодарю вас, генерал, достойно!

Август подошел к ларцу и достал из него синюю ленту, серебряную звезду и знак с орлом Пястов на фоне красного креста — учрежденный им орден Белого Орла. У Фрола в груди даже дыхание сперло — теперь у него будет две орденских ленты, не у всякого сановника или генерала царя Петра такой набор орденов имеется.

— Возьмите еще для прусского барона Бухгольца вот эту безделицу, — король достал из шкатулки массивный перстень с рубинами. — Я бы дал бы денег еще, но их у меня просто нет!

— О, ваше величество, вы так щедры!

Фрол склонил голову, чтобы Август не заметил его ухмылки — в Европе все дворяне давно знали, что у польского короля никогда нет денег. От слова вообще!

Саксонец их постоянно спускал на любовниц, от которых прижил уйму бастардов, отчего прозвище «Сильный» и прилипло к нему как банный лист известно к какому месту…

«Странно — Петр двадцать лет ведет свои реформы, но я так и не понял, какое отношение они имеют к России?!

Такое вот ощущение, что идет однобокая европеизация исключительно правящего сословия, каковым являются дворяне. Западная одежка, парики, ассамблеи, курение табака, кружева — во все это вбухивается масса денег. И при этом создается стойкое ощущение, что если так будет продолжаться и дальше, то дворянство, пройдет еще одно поколение, будет разительно отличаться от народа по образу жизни. И относится к населению будет высокомерно с нескрываемым презрением, как к сиволапому быдлу, которое надо держать в страхе поркой!

Не здесь ли корень наших бедствий в будущие времена?

Все остальные сословия терпят от самодержца всевозможный ущерб, если трезво взглянуть на ситуацию.

Первыми идут крестьяне — будем считать, что их четыре пятых от всего населения — их никто толком не считал, налогообложение на глазок прикидывается, что порождает массу злоупотреблений, произвол властей и дикую коррупцию со знаменитой московской волокитой. Мужиков давят со всех сторон, действуя не пряником, которые давно сожрали, исключительно кнутом, так ведь привычнее, сиволапые все стерпят.

Бунты подавляются силой — фузилерные и драгунские полки расквартированы по всей стране и ведут себя как самые натуральные баскаки времен татаро-монгольского ига. Служивым просто деваться некуда — жалование небольшое, да и платят его нерегулярно, а кушать и пить хочется каждый день, да лошадок кормить нужно, да мундиры на швальнях шить — а это сукно и кожа, а ведь их покупать нужно, и за какие шишы спрашивается?!

На дворе последний день февраля 1718 года, и что я вижу?

Совсем не то, что в голову в школе еще вбивали. Коллегий нет, «табель о рангах» вообще не существует как таковой, подушную подать я ввел — Петр о ней вообще ничего ведает, или она должна была появиться позднее. И это за двадцать лет его правления. Бестолковая череда напрасно прошедших лет. Одно водит, затем другое, следующими указами тут же отменяет прежние свои решения и предлагает третье!

Все запутал — государство уже трясет от последствий этих реформ, что несут один вред, а не пользу!

Это признак гениальности, как его расписывают в учебниках, или бестолковости человека, что не получил нормального образования и не приучен вначале думать головой, а не совершать поступки на инстинкте или сообразно появившемуся желанию?!»

Алексей посмотрел в окно — снег сходил, все же по григорианскому календарю сейчас двенадцатый день марта. Вот уже как неделю он женат и полностью счастлив как человек. Но как государь не имеет ни одного свободного часа. Даже обязательные церковные службы, которые он посещает как по часам, в отличие от «папеньки», оказывается, несут огромную пользу. Это дает подданным хороший пример, и самого дисциплинирует, и появляется время для размышлений, как сейчас. Причем церковная служба нисколечки не мешает, наоборот, помогает сосредоточиться.