Остальные устремились к дому бабушки.

Ирина Шелупкина, чуть не грохнулась с веловипеда, когда мы ее обогнали. Табуном. Во главе табуна, Людмила с веслом наперевес....

***

Опасения к счастью оказались напрасными.

Геннадий, целый и невредимый, восседал на крыше дорогущего черного внедорожника, не спеша вылизывал задранную вверх заднюю лапу, презрительно поглядывал на Кузявиных.

Толя, завидя нас мчащихся к дому, принял страдальческий вид, и повис всей тушей на Ленке. Ленка участливо вытаращились на нижнюю правую конечность мужа, торчащую из штанины широких шорт цвета хаки.

Лично я, царапин и следов укусов за повышенной волосатостью Кузявинской конечности не разглядела.

– Кот не пострадал. Живите пока.
– протянула басом Людмила, но весло из рук не выпустила.

– Вашу, Машу! Думаю: что же так неудобно бежать? Каблук шатается, собрался сломаться..
– бормочет себе под нос Наташка.

– Закажи срочной доставкой туфли и платье. Понадобится для сегодняшнего ужина. Я оплачу.
– говорит Демидов.

– Дорогой. Платье и туфли - не актуально. Если хочешь сделать приятное - оплати проект производства изделий из пластика вторичной переработки, - не задумываясь отвечает сестра.

– Точно, в прадеда вся, итииху.
– негромко проговорила бабушка.

Демидов пришел в замешательство. Наверное его еще ни разу не просили сделать приятное, подобным образом.

Интересно, когда же Наташке в голову взбрело пластик вторично в изделия перерабатывать? Идея сама по себе неплохая...

Ленка теряет интерес к волосатой ноге мужа Толи. Завистливо на Наталью зыркает. И выдает:

– Кот нанес вред здоровью Толи. Теперь у него трудоспособность утеряна. Компенсировать бы финансово.

Да уж. Наглость - второе имя Ленки. Я уж рот открыла, чтоб озвучить сей факт, но тут, к дому подъехала Ирина Шелупкина. Ленкины слова знамо дело услышала.

– У кого это трудоспособность утеряна?
– поинтересовалась соскакивая с велика, - как можно утерять то, чего отродясь не было? Вся ваша трудоспособность: получить пособия на детей, в тот же день большую часть бессовестно профукать в местном общепите. Потеряли вы совесть, оба, а не трудоспособность! Существование ведете эгоистичное и паразитическое!

– Толь, ты слышал?
– взвизгнула Ленка, - Ирка нас оскорбила! Паразитами обозвала! Многодетных родителей! На себя бы смотрела! И мы посмотрим, как теперь заживешь без мужа! Толь, что молчишь? Тебе больно?

– Ишь ты, кака заботлива! У ребенка антересовалась, больно, аль нет, когда веревкой спину исполосовала? Тьфу, на тебя!
– возмутилась бабушка.

– Он, за дело получил. Будет знать в другой раз, как не забирать из сада младшего брата. И деньгами попрекать.
– подал голос Толя Кузявин.

Людмила угрожающе тряхнула веслом.

– Ну все. Терпение на исходе. Заберите весло, от греха подальше! Сил нет, как хочется отдубасить, но боюсь покалечить! Ибо в ярости пребываю. Пусть проваливают к чертовой матери! В отдел опеки после футбола зайду. И в ПНД. Сегодня же возьмут на контроль семейство!

– Лен. Поехали. Хрен бы с ним, с Жданом, пускай тут остается, сопляк неблагодарный.
– проблеял Кузявин, потянул Ленку к Жигулям четвертой модели.

– Приготовьте школьные принадлежности. И доверенность на мое имя, как Изольда отцу моему делала на Добрыню.
– выкрикнула я, прежде чем Кузявины захлопнули дверцы автомобиля.

– Доверенность денег стоит, нам платить нечем. Оплатишь, так сделаем, хоть бессрочную. Насовсем забирайте. Обратно не примем!

Это Ленка в ответ крикнула. И четверка с пробуксовкой рванула с места.

Хорошо, что весло не в моих руках, иначе полетело бы вдогонку четверке....

Рядом вдруг оказался Глеб, коснулся моей руки, привлекая внимание.

– Надеюсь, Ждан не слышал, что несли его так называемые родители. Алин. Все у него хорошо будет. Я обещаю. Зови мальчишек, погоняем наконец мяч. Посмотри, уехали эти придурки и воздух стал чище, и небо синей! И солнце ярче. Лучами в твоих волосах путается.

– Мря-яя!
– прилетело с крыши черного внедорожника.

– Геннадий со мной солидарен! Мы, рыжие, как никто понимаем друг друга!
– Глеб улыбнулся.

А небо и впрямь - синей. И воздух прозрачней, и аромат сирени какой-то особенный. А лучи солнечные, и у Глеба в волосах прячутся. Вон, как переливаются рыжим всполохом...

14

– Они уехали?
– все, что спросил о родителях Ждан. Видно, что он напряжен.

– Да, уже уехали. Разрешили тебе остаться у нас, нужно будет зайти за школьными принадлежностями, занятия в школе никто не отменял, до каникул еще две недели.
– бодрым тоном сообщаю ребенку.