– Бесполезно. Поверьте моему опыту, - ровным тоном произносит спокойный как удав блондин.

– Лин, как тебе Алексаша?
– Наталья с чего-то на шепот переходит.

– Генофонд. Смотритесь вместе очень неплохо.

– Тьфу слушать. Сколько еще Кузявины будут в машинах торчать? Пойти что ли, поработать над ускорением процесса?

– Много чести. Сами вылезут, куда им деваться.
– отозвалась я.

Между тем, из канавы послышался металлический скрежет, хлопнула автомобильная дверца, следом раздался второй хлопок, и на грунтовку выбрались два гражданина. Первый, невысокого роста, коренастый налысо стриженный, с толстой шеей и недовольно оттопыренной нижней губой, одетый в черную майку без рукавов, в синие спортивные штаны заправленную. Неприятная морда.... Смутно знакомая.... Ха! Так это же - Игорь Шелупкин! В Зыково проживал! Один из тех, кто Добрыню рискнул обидеть, а потом убегал родителям жаловаться!

Второй гражданин, одетый в клетчатую рубашку и серые джинсы, являл собой полную противоположность Шелупкину. Был высоким и худым, шею имел длинную с выступающим большим кадыком. Нет, этого точно не знаю.

– Уйдите с дороги, это не ваш базар. Это наши, местные разборки.
– выкрикнул лысый Шелупкин, тем не менее поглядывая с опаской на Глеба, блондина, и Александра Демидова.

Как был трусом, так и остался. Хоть и старается вида не выказать.

Людмила кашлянула. Наклонившись положила на траву куриную башку. Выпрямилась, перехватила весло двумя руками.

– Хамить не советую. Рекомендую незамедлительно удалиться. Во избежание.
– хладнокровно проговаривает Глеб.

– Слышь, старуха! Заберешь заявление у участкового! Скажешь, что все перепутала, мальчишку сама привезла в гости, а ссадины на спине - это он по крыше сарая лазил и свалился оттуда!
– прокуренным сипением возвестил высокий мужик.

Мы с Наташкой не сговариваясь двинулись вперед. Плечом к плечу. На Шелупкина с длинношеим хамлом.

– Ах ты пацкуда! Я те покажу - перепутала!
– грохотала возмущенная бабушка.

В какой-то момент, справа нас обошел Глеб, потом Демидов, следом блондин Андрей. А дальше, каким-то образом, первой в шеренге оказалась Людмила. Несла весло, как знамя на параде. Шаг чеканила.

– А ну, поскакали галопом в водоем! Обдумывать свое недостойное поведение! До полудня с лягушками посидите! А может и дольше: на мое усмотрение! После расписки напишете, что купание производили на добровольной основе!
– грозно басила.

– Как бы Кузявины под шумок не смылись.
– вслух подумала я.

– Не смоются. Бабушка не допустит.
– заверила Наташа.

13

Шелупкин и длинношеий какое-то время оттеснялись к пруду молча. От растерянности дар речи пропал, по всей видимости.

Где-то на половине пути, длинношеий опомнился.

– Отвалите! Пожалеете!
– прохрипел споткнувшись.

– Еще как пожалеют. Не знают, с кем связались.
– вякнул Шелупкин. Без уверенности.

– Маме побежишь жаловаться?
– съехидничала Наташка.

Губа у Шелупкина оттопырилась еще сильней. Задело его Наташкино ехидство. Забормотал сбивчиво:

– Вы нашего кореша задели! Бабка ваша всю округу в страхе держит! Авторитет местный, тоже мне! Мы реальные пацаны, а не какие-то там....

Н-да. Смысла в бормотании Шелупкина, ровно столько же, сколько в ежегодном отчете центробанка.

– Хотите, я веслом его долбану? Чтоб не ставил под сомнение авторитетность бабушки Василисы?
– с готовностью пробасила Людмила.

– Люда, уступи весло мне! Пока оно у тебя не превратилось в оружие массового поражения. Постараемся обойтись без тяжких телесных повреждений.
– рыжий Глеб, шагнул к Людмиле, потянулся к веслу.

– Мещерский, вернись на свое место. Весло ему... Из рук весла не выпущу, покуда вот эти граждане с низкой социальной ответственностью не осознают степень неприемлемости их поведения. Не поймут, что поведение это, является сущей оплошностью с их стороны. Ладно. Не смотри таким серьезным взглядом. Так уж и быть, проявлю силу воли. Весло, как оружие применю в крайнем случае. Ты ж меня знаешь, могу быть исключительно сдержанной и вежливой. До последнего патрона.
– Людмила сдула со лба выбившуюся прядь, веслом потрясла. Для убедительности.

– Люда может.
– заверил блондин.
– до последнего патрона.

Длинношеий нервно сглотнул, у Шелупкина лысина порозовела. Глаза заблестели нездоровым блеском, кончик носа наоборот - побелел. Шелупкин лязгнул зубами и заверещал:

– Могут они. Пилить целыми днями они могут: сделай то, сделай это.... Полку прибей, сетку поправь, дров натаскай! Вовке, сыну, новые ботинки нужны, штаны и куртка! Деньги давай.....Вот поэтому, и ушел вчера от жены к Ленке Копаловой! Так и скажу, сегодня: ушел навсегда! Запилила! От сына не отказываюсь, с Днем рождения поздравлю, зарядку новую для телефона куплю! А вот алиментов, Ирка от меня хрен получит! Безработный я, официальный. Где мои глаза раньше были? Что я за дурак такой был - женился на бабе! Да ни в жисть больше!