Мне же тратить время на сомнения не хотелось, до ужина были и другие дела.

Через Снека я собрала близнецов в холле и объявила, что мы отправляемся на прогулку-экскурсию по территории поместья.

Совместной прогулкой я преследовала две цели.

Во-первых, нужно познакомиться с детьми ближе. Как бы обеим сторонам ни претило — близнецы должны привыкнуть ко мне, а я к ним. Когда они поймут, что их выходки по выживанию меня из замка бесполезны, мы, наконец, сможем уделить внимание более интересным вещам, например чтению. Снек упомянул про библиотеку, значит, недостатка в книгах у нас не будет. Ну, или тысячам других занятий. Когда имеются средства, обучение детей — дело выбора. А уж тут, в огромном поместье, моему воображению будет где разгуляться.

Скучать детям господина Макильских точно не придется!

Во-вторых, мне самой было ужасно интересно изучить прилегающую к замку территорию.

Сказала о своем предложении тоном, не терпящим возражений. Видимо, «лорд Сиятельный» и «леди Многоликая» почувствовали серьезность, с которой я к ним обратилась, и… с радостью согласились.

Именно с радостью. К моему несказанному удивлению!

Детей словно подменили. Пока мы спускались с главного крыльца, я тайком разглядывала их лица, пыталась уловить какой-нибудь подвох, ожидала дурацкой выходки. Но ничего подозрительного не обнаружила. Они вели себя очень прилично, даже, если можно так выразиться, идеально. Их глаза светились, а лица сияли, словно мы идем не на прогулку «из-под палки», а на какое-нибудь долгожданное цирковое представление.

— Мы покажем наш двор, — щебетала «леди Многоликая», сбегая по ступенькам. — Уверена, тебе понравится.

— Не сомневаюсь, — ответила я. — Мне еще не приходилось гулять по таким чудесным местам.

— А мы говорили с Августом о том, что ты очень красивая! — неожиданно поделилась девочка и глянула на брата. Тот никакого недовольства не высказал и даже улыбнулся.

— Мне очень приятно. — Я одновременно и смутилась ее откровению, и обрадовалась, что, наконец, узнала имя мальчика. Но решила не останавливаться и, дальше пользуясь добрым расположением, выведать побольше информации. — А как тебя зовут?

— Ева, — ответила она. — Здорово, что ты к нам приехала. Папа тебе тоже рад. Он считает, что ты сможешь помочь ему в одном деле.

Ну еще бы господин Макильских был не рад! Ему над своим воспитанием тоже не мешало бы поработать.

— Правда, а что за дело?

— Да так, пустяк, — отмахнулась Ева.

— Если бы папа хотел, то сам бы все исправил. — Август в упор посмотрел на сестру. Нетрудно было догадаться, что в голосе мальчика послышались нотки обиды. Его настроение вмиг испортилось. Он сжался, сделался таким маленьким, совсем ребенком. Захотелось его пожалеть. Я протянула к его голове руку. Август напрягся и увернулся, а его глаза увлажнились.

— Я хочу сказать… — начала я. — На самом деле… я не до конца понимаю свою роль в вашем доме. У вас в семье что-то произошло, но в конечном счете это не мое дело… Я не собираюсь навязываться вам в друзья… — Я говорила медленно и вдумчиво. — Только вот отвернуться от вас я не могу. Сделать вас чуточку счастливее — несложная задача, главное, чтобы вы сами захотели. Вы можете поговорить со мной обо всем: о папе, о том, что случилось у вас дома… Обещаю все выслушать.

Ева кивнула, а Август вздернул подбородок и по тропинке, огибающей стену замка, прошел вперед нас.

— Август старше меня на семь минут, но иногда он напоминает мне избалованного ребенка. — Она приподнялась на цыпочки и прошептала мне на ухо: — Представляешь, он хочет, чтобы отец однажды взял нас в анклав, чтобы мы своими глазами увидели, из чего он состоит.

— В анклав? — Я напряглась. — Ничего себе детские забавы.

— Ага, представляешь? Но кому нужно это отвратительное место? — Ева взяла меня за руку и повела следом за братом. — У нас дома есть места гораздо красивее. Ты сама сейчас увидишь!

Мы повернули за угол замка и очутились в той низинно-равнинной части участка, которую я видела из своего окна. Здесь, среди зарослей диких кустарников и цветов с толстыми стеблями, было несколько построек, старых и сложенных из потемневшего от времени красного кирпича. Вытянутое одноэтажное белое здание, перед которым на натянутых проводах были развешены простыни, видимо, являлось прачечной. Несколько зданий были необитаемые. Это я поняла по заколоченным окнам и дверям. Повернувшись к особняку большими двухстворчатыми дверями, стояла часовенка. На ней не было опознавательных знаков, кроме нескольких высоких и узких витражных окон. Через них я успела разглядеть алтарь и пару деревянных скамеек. Лучи света пробивались через пыльные стекла, ломались и исчезали.

Водили и показывали дети усадьбу шаг за шагом. Рассказывали «страшные тайны» о заброшенных постройках, о первом хозяине замка, о праздниках, которые проводили тут прямо на лужайке перед домом, куда еще совсем недавно стекалось все высшее общество. Ева делилась об уроках музыки и танцев, ради которых трижды в неделю приезжали к ней учителя из города. И даже о чтении псалтыря. Оказывается, по субботам строгая, но в душе добрая кухарка Анна собирала Августа и Еву в мраморной часовне и вычитывала отрывки о жизни святых людей. А однажды в замок Макильских пожаловал сам император с императрицей Шарлоттой и их маленькими дочерьми.