В основном забавно и мило щебетала без умолку Ева. В результате меньше чем через час мы сделались с ней близкими подругами. Август по рассказам сестры давал лишь уточнения. В целом я была безмерно рада тому, что наши отношения приобрели характер доверия и некоторой стабильности. Происшествие в моей комнате постепенно уходило фоном. Я не посчитала его мрачным предзнаменованием, наоборот. В моем сознании оно осталось чудовищным, странным, но уже каким-то далеким, почти нереальным недоразумением.

За часовней перед нами оказался участок земли, заросший кустами рододендрона и шиповника. Близнецы пробирались через них, пригибая ветки и придерживая, чтобы дать мне возможность пройти по их следам.

Вдруг Август и Ева схватили в охапку кусты на нашем пути и одновременно их раздвинули. Оказались мы на вершине холма. Внизу, насколько хватало зрения, я увидела весь Южный Москинск — как на ладони.

Поистине великолепное зрелище!

Солнце уже висело низко. Его теплый желто-красный свет разливался во все стороны, освещая высокие стеклянные и бетонные здания, лабиринты широких улиц и охватывая неровные линии у горизонта хребтовых пиков Живетских гор, которые растянулись на многие километры к западу от города. Это был город, в котором не действовали законы тяготения. Серебряные вагончики по высоко натянутым над землей струнам сновали от центра к самым окраинам. В воздухе переплывали небольшие паролеты и пассажирские аэростаты. Город расширялся не только вширь, но и ввысь. И он не содрогался от гудения старых котлов и чихания замазученных труб, как это было в Северном Москинске. Атмосфера, царившая над городом, была безупречна.

— Вон, видишь? — спросил Август и указал рукой на серебряную высоченную иглу, пронзающую небо, от которой в нескольких направлениях тянулись тугие провода воздушных монорельсов. — Это шпиль министерства, где работает отец.

— Очень интересно, — ответила я, внимательнее вглядываясь в архитектуру города. — А это рыночная площадь?

— Нет, — засмеялась Ева. — На улице у нас нет рынков, только крытые павильоны. На той площади биомаги устраивают представления. А это императорский дворец! — указала она рукой на огромный белоснежный дворец с широченной лестницей и прилегающим изумрудным парком.

— Понятно, а что это за купол, во-он там, сразу за министерством?

— Аквалаборатория Димитрия Сикорского.

Я замерла. Сердце, кажется, тоже.

— Ух ты, — выдохнула я. Уж не тот ли это Дмитрий Сикорский, про которого я подумала? Руки заходили ходуном, и я сцепила пальцы за спиной.

— Мы с мамой ходили туда на шоу русалок.

— Если хотите, можем туда съездить, — осторожно предложила я.

— Это было бы чудесно! — Ева захлопала в ладоши. Мы можем отправиться прямо сейчас. Она допоздна открыта. Нужно только сказать Юреку и…

— Ева, — остановила я девочку. — Сейчас уже поздно. К тому же у меня для вас сюрприз.

— Я не люблю сюрпризов, — насторожился Август.

— Мой сюрприз вам точно понравится, — заверила я.

Глава 24

В замок я возвращалась в самом прекрасном расположении духа.

В неспешно темнеющем небе летали длиннокрылые стрижи. Воздух был прозрачным и свежим. Как только мы свернули к главному входу, на крыльце нас встретила солидная особа средних лет, в длинном сером платье и белом переднике. Ее широко распахнутые глаза над вздернутым носиком светились нескрываемым восторгом.

— А вот и наша Анна, — сообщила Ева. — Она тебе понравится!

— Август, Ева, рада видеть вас в добром настроении! — сложила она руки на груди. — Здравствуйте, мисс Мон, я работаю на кухне.

— Дети мне рассказали о вас. Очень приятно, Анна, — улыбнулась я.

Опрятная высокая женщина присела передо мной в реверансе, словно я была хозяйкой дома или знатной гостьей. Смутившись, я только и проговорила:

— У вас тут очень красиво.

— О, это все Юрек и Богдан, наш садовник, они вдвоем ухаживают за садом.

— Теперь Мон будет жить у нас, — с гордостью сообщила моя воспитанница и потащила меня по ступенькам наверх.

В это мгновение маленькая Ева, с золотыми раскиданными по плечам волосами и розовом платьице с вязаным воротничком, показалась мне очаровательным херувимом. Нежным и кротким. Впрочем, я чувствовала, что вскоре и с Августом наши отношения пойдут на лад. Я даже решила, что пока оставлю работу с уроками, которые бегло наметила в уме, ведь первая моя обязанность — позволить детям привыкнуть ко мне.

И кажется, у меня начало неплохо получаться!

— Мисс Мон, — обратилась ко мне кухарка, не скрывая радости. — Скоро будем накрывать на стол. Вас уже ждут.

Вслед за детьми я вошла в обшитый панелями просторный холл, отправила близнецов переодеться и вымыть руки, а сама повернула налево — в бытовую часть замка, где располагалась столовая.

Дверь была приоткрыта. Я остановилась на пороге и заглянула в щелочку: стены выложены нежно-бежевой плиткой, а пол выстлан красным ковром, всю противоположную стену занимает огромный камин. В центре дубовый стол на двенадцать персон.