– Знают ли об этом горные ведьмы? И Повелитель?

– Никто, кроме нас, об этом не знает. Но о ведьмах позже. Дослушай. Как ты поняла, это время уже приближается. Агвирон выбрала подходящий момент для нападения. Впрочем, от неё тут мало что зависело. Она давно не владеет собственным сознанием. У Агвирон есть сильнейшее волшебство, которое она считает непобедимым.

Сенеренталь задумчиво посмотрела вдаль. «Что же это за волшебство? С каким оружием мне предстоит столкнуться?» – рассеянно сказала она самой себе.

– Тебе нужно научиться двум вещам, – прервал ее размышления Кондр. – Превращаться в дракона и создавать Лотос. Чем больше будет твой дракон, тем лучше.

К эльфиолу почти незаметно подошел ещё один сородич. Сенеренталь отметила в голове легкий шорох его шагов среди общих звуков природы, но внимания не обратила. И вот теперь она обернулась и увидела незнакомца.

– Знакомься, это Ивлин, – представил юношу Кондр. – Он смотрит за младенцем. Раньше это была моя обязанность, но не так давно я передал её своему лучшему ученику, – он улыбнулся Ивлину, тот с достоинством кивнул, принимая его похвалу.

Эльфийка и эльфиол молча поклонились друг другу в знак приветствия. Ивлин встал рядом с учителем, а Сенеренталь опять взглянула на Олиена.

– А когда его миссия закончится, он будет расти, как обычный живущий?

Кондр кивнул. Ивлин подошел поближе к краю выступа.

– А он будет помнить вот это? – Сенеренталь кивнула на облако.

Кондр неопределенно пожал плечами. А Ивлин произнес:

– Его возраст – восемь месяцев со дня рождения. Ну, не считая, разумеется, тех семидесяти восьми тысяч лет, которые он не изменяется… Ты помнишь себя в восемь месяцев?

Девушка не ответила и перевела взгляд с линии горизонта на младенца и теперь только заметила сквозившую в каждом привычном движении усталость несмотря на то, что малыш по-прежнему искренне улыбался и светился. Субстанция, из которой он черпал основу для своих пузырей, переливалась при свете и вызывала у него восторг. Внезапно Кондр шагнул вперед и стал осторожно пробираться по узкому выступу, приближаясь к висевшему облаку.

– Что он делает? – спросила Сенеренталь у Ивлина.

– Меняет цвет. Шары пошли одни зеленые, желтые да оранжевые, – пояснил тот. – Красиво, конечно, ничего не скажешь, но, если он не поправит дело, на Тоукси будет сильный дефицит терпения.

Эльфийка улыбнулась и стала вместе с новым знакомым наблюдать за работой эльфиола.

А Кондр тем временем подобрался к облаку совсем близко. Ступить на белую клубящуюся дымку он не мог, но дотянуться до младенца – вполне.

– Олиен! – тихо окликнул его эльфиол.

Мальчик как раз выпустил новую порцию пузырьков опять-таки желтого оттенка и медленно-медленно повернулся. И Сенеренталь, наконец, увидела его лицо. За поверхностным выражением веселости скрывалась огромная задумчивость, как будто он все время пытался что-то вспомнить.

– Будь терпеливей, мой мальчик. Побольше синих, пожалуйста, – тихо, но твердо произнес эльфиол.

Младенец еле заметно нахмурился. Эльфийка улыбнулась, умилившись его выражению лица.

– Именно, Олиен, – кивнул Кондр. – И я о том же. Я отвлек тебя по делу, поэтому никакого раздражения быть не должно. Будь терпеливей, – повторил он.

Олиен вполне серьезно кивнул и снова стал очень медленно поворачиваться. Он смотрел на всё то, что было недоступно его взгляду с обычного положения. И вдруг взгляд его пересекся со взглядом эльфийки. Оба вздрогнули. Маленький эльфиол не раз уже встречался взглядами с сородичами, но такого выражения нигде не видел. А Сенеренталь не ожидала, что взгляд младенца может быть таким бездонным и мудрым. Глаза у Олиена были ярко-голубыми словно безоблачное утреннее небо… А потом младенец спокойно отвернулся и снова стал пускать сферы. Сразу вылетела целая компания синих.

Сенеренталь глубоко вздохнула. Кондр вернулся к ждавшим его эльфийке и эльфиолу.

– Он посмотрел на тебя? – обратился он к девушке. – Удивительно спокойная у тебя реакция.

– Спокойная? – удивилась Сенеренталь. – Я вздрогнула. Испугалась и вздрогнула… – покачала головой она.

– Я потерял сознание, когда он посмотрел мне в глаза, – усмехнулся Ивлин.

– Нам пора начинать тренировку, – напомнил Кондр, протянув руку в приглашающем жесте, и Сенери послушно пошла за ним прочь от края горы.

Сенеренталь вернулась после тренировки с Кондром почти час назад и всё это время лежала на кровати, восстанавливая силы, которые, как ей казалось, эльфиол вычерпал из неё до дна. Сама необходимость двигаться вызывала у эльфийки непроходимое уныние.

Когда спустя час Сенери, наконец, почувствовала в себе силы встать, она подошла к столу и достала бумагу и писчие принадлежности. Девушка набросала письмо к Повелителю, сообщая, что благополучно добралась до эльфиолов и передала им просьбу императора Феррии. В этот же конверт она завернула послание для Эвелис. А потом принялась за письмо матери и отцу.