– Он никого не видел! Но это не означает, что никого не осталось в живых! – возразила ясновидящая. Она помедлила, сомневаясь, стоит ли рассказывать предназначенным то, что ей известно, но потом решила, что ничего страшного не будет. Олоримэ и Эвелис и так с самого начала вовлекались судьбой в водоворот событий и знали уже достаточно важной информации, чтобы понимать, как с ней обращаться. – Повелитель просил кое-кого из совета проверить, уцелел ли кто-то после проявления сил Сенеренталь, и ясновидящий увидел, что ведьма ещё жива. И это весьма беспокоит меня. Мне кажется, что она приложила руки ко многому…

– И не одной тебе! – дверь с грохотом отлетела к стене, и в комнату вошел Элиор. – Повелитель приказал найти её. Ты помнишь тот момент, когда мы обнаружили, что кто-то следит за дворцом? Всё сходится. Если кто-то имел возможность видеть и слышать, что происходит во дворце, вся остальная Танмере точно так же лежит у него на ладони. Действия ведьмы могли быть спланированы ею только в том случае, если она обладала определённой информацией, добыть которую просто так невозможно. Повелитель предположил, что это она – обладательница артефакта, позволяющего ей проникать сквозь стены и подсматривать. Да, наш дворец теперь закрыт от проникновения, но не вся остальная страна…

Эвелис возмущенно сжала руки, а Олоримэ глубоко вздохнула. Тарья грустно улыбнулась. Ещё одно звено встало на своё место в цепочке событий.

– Повелитель подозревает ведьму в том, что это она следила за дворцом? —переспросила Олоримэ.

Элиор кивнул. «Что мы знаем о ней?» – задумчиво вопросила Эвелис. «Мы – ничего, – ответила Тарья. – Но я знаю живущего, который сможет кое-что рассказать!»

– Ты позволишь мне? – Олоримэ поднялась с кресла, аккуратно сложив свою вышивку. Ясновидящая улыбнулась ей и кивнула. Эльфийка повернулась и вышла в коридор.

«Иногда тяжело быть ясновидящим, – Элиор задумчиво оглядел комнату. – С такой странной и почти всемогущей силой забываешь о том, что над тобой есть другая, гораздо более могущественная. Которая знает куда больше, чем ты!» Тарья улыбнулась и прислонилась к плечу Элиора.

– Ваше высочество! – Олоримэ нашла Эарлана в библиотеке и решительно подошла к нему, шурша тяжелым подолом своего платья. – Мне нужно с вами поговорить!

Эарлан не знал, чем заняться с тех пор, как уехала Сенеренталь. Прошло всего семь дней, а ему казалось – несколько декадонов, не меньше. Олоримэ он не видел за всё это время ни разу, хотя знал, что она здесь, как и третья предназначенная. Его жизнь вновь превратилась в уныло текущее существование, похожее на то, которое заставило его сбежать за пределы Фиела-тоны и столкнуться с заклятой волтерой. А заодно и с Сенеренталь.

Император и императрица тоже не были заняты чем-то особенным. Повелитель сообщал им всё, что считал необходимым после собраний совета ясновидящих, иногда советовался о чем-то и подолгу разговаривал с ними и Дорелеей, обсуждая наилучшие варианты поведения с будущими союзниками. Стефан был удручен тем, что не может сейчас помочь эльфам, своим постоянным соратникам, как бывало всегда в лучшие годы.

А Эарлан бесцельно слонялся по дворцу, по-прежнему не имея возможности выйти в город. Иногда Орвил, сын Повелителя, составлял ему компанию, и они дрались на мечах или тренировались в использовании заклинаний. Но у наследника Танмере были другие дела. А у Эарлана – нет.

Неожиданное появление Олоримэ в библиотеке показалось принцу громом среди ясного неба, или лучше – ярким солнечным лучом, осветившим и раскрасившим бесцветный окружающий мир.

– Олоримэ, как я рад вас видеть! – не стал скрывать свою радость Эарлан. Девушка не смогла не улыбнуться в ответ.

– Вы скучаете в Фиалике? – удивилась она, села в кресло и тут внезапно поняла, что за прошедшие семь дней в её жизни произошло столько событий, что она едва помнила о нахождении с ней в одном дворце принца, из-за которого, в первую очередь, Олоримэ и не хотела покидать столицу. Следом пришла и другая мысль: едва ли жизнь Эарлана здесь была такой же насыщенной, как её. – Здесь так же, как в Фиела-тоне? – печально спросила Олоримэ.

– Почти, – кивнул принц. – Мы можем свободно передвигаться по дворцу, потому что здесь нет посторонних, которые не должны знать о том, что мы находимся под покровительством эльфов. Можно не прятаться от остальных обитателей дворца и даже разговаривать с ними. Но вы и сами понимаете, что все здесь заняты своими делами. А мне опять нечем заняться. Тогда я хотя бы искал возможность узнать что-то о сестре, теперь лишен и этого! И Сенеренталь уехала…

– Вы скучаете по ней? – Олоримэ заинтересованно подалась вперёд, потом одёрнула себя, недовольная своим слишком эмоциональным, на её взгляд, поведением.

– Конечно, – задумчиво ответил волшебник, не заметив излишнего интереса в голосе эльфийки. – Она – пока мой единственный друг среди эльфов, – Эарлан перевёл взгляд на Олоримэ. – Но я очень рад, что вы здесь! Только почему-то мне кажется, что вы пришли не ради праздной беседы, и, как бы это ни было грустно для меня, я готов быть вам полезным столько, сколько вам нужно, а после не стану вас задерживать.

Олоримэ внимательно смотрела на Эарлана и пыталась понять подоплёку его чувств. Что он имеет в виду? Что он хочет сказать на самом деле? «Ох уж этот этикет, сквозь который приходится продираться намеками и взглядами!» – с досадой подумала девушка и удивилась собственным мыслям. Впервые в жизни её посетило недовольство из-за необходимости держать себя в рамках приличия. До этого игра в настоящую леди всегда приносила ей радость. «Рад ли он на самом деле моему приходу? Или это только дань вежливости?» – подумала Олоримэ и внезапно поймала себя на мысли, что Эарлан ведёт себя с ней так только потому, что она сама с самого начала установила такую планку в их общении. Ведь с Сенеренталь он был куда искреннее и непосредственнее!