Адам уже собрался что-то возразить, но в дверь постучали, и директор, пригладив ладонью волосы, пафосным голосом два раза произнес свое традиционное «прийдите».

– А почему два раза? – шепотом спросил Адам стоявшего рядом Скопа.

– Да это он последнее время компьютер осваивает – привык мышкой два раза кликать… А вот и оппонент пожаловал, – сказал Скоп, когда в комнате появился завхоз психиатрической больницы Александр Леонидович Хотело. – Вторая правая рука, как говорится. Анатомический парадокс, хотя вполне оправданный.

– Оппонент… Это в смысле он будет возражать против чего-то? – поинтересовался Забодалов.

– Не-е-е-е, – ответил Скоп, – он уже отвозражался, теперь он будет стараться голову оторвать.

– А кому? – с детской наивностью поинтересовался Адам.

– Да тебе, конечно, – возмущенный необходимостью давать совершенно очевидные ответы прошептал Скоп и демонстративно повернулся спиной к вошедшему завхозу. Слова про оторвать голову были восприняты Забодаловым в переносном смысле и на фоне общей непонятности ситуации не особо его напугали.

– Итак, теперь все заинтересованные лица присутствуют, и можно приступить к процедуре посвящения, – сказал Архангельский, отвесив поклон директору.

– Жребий брошен, – добавил Хотело и тоже поклонился.

– И это правильно, да будет так! – подытожил директор и почесал свалявшуюся бороду.

– Учитывая то, что Адам хоть личность и незаурядная, но, как всегда, является продуктом своего времени, для большей понятности предлагаю поручить изложение предыстории уважаемому… – Архангельский сделал паузу пытаясь вспомнить какое имя было присвоено очкарику.

– Скопу, – язвительно подсказал ему директор.

– Да, именно Скопу, так как после последней командировки он в совершенстве освоил все тонкости и особенности современного языка.

– Не возражаю, – сказал Хотело, – тем более, что, в отличие от твоих занудных разглагольствований, он сделает это гораздо быстрее.

– Ладно, уговорили, – нисколько не обрадовавшись оказанному доверию, сказал Скоп и положил руку Забодалову на плечо. – Видишь ли, Адам, история эта началась в Эдеме…

– А это далеко?

– Ужас как далеко, и не спрашивай… И было это задолго до того разговора, который иногда всплывает в твоей памяти…

– А давно?

– Ужас как давно, и не спрашивай. И вообще, чего это ты развыступался? Тебе сказали слушать, вот и слушай. В общем, сам акт творения тебе понять не дано, даже не напрягай свою костлявую голову, мозги сломаешь. Лучше подбери из своего скудного словарного запаса какое-нибудь объяснилово типа «скучно стало» или «захотелось вдруг создать что-то этакое»…, или еще что-нибудь, или просто замни для ясности… Ну историю-то эту ты наверняка слышал, про то, что слепили тебя из праха земного и жизнь вдохнули, и стоял ты посреди ботанического сада с таким же, как сейчас, глупым видом, только совершенно голый, и тогда спросил создатель двух своих помощников: «Ну и что, по-вашему, у меня получилось?» А теперь я перейду к содержанию монологов, потому что за многие сотни тысяч раз их пересказов выучил все наизусть.

И ангел с зелеными крылами преклонил колено и произнес: «Вот создано по образу и подобию то, чего не бывало никогда под солнцем, ибо нареченный Адамом несет с собой любовь и благодарность создателю за все сотворенное в первые дни и возможность постигать и восхищаться всем содеянным. И будет теперь каждый день наполнен восторгом и восхвалением дел сотворившего все это. Ибо не было прежде и не будет после существа под солнцем, способного постигнуть и восхититься божественным замыслом. И благословит он день и благословит он ночь и благословит за все Творца и пребудет в счастии».

И ангел с синими крылами преклонил колено и произнес: «Вот создано воистину то, чего не бывало никогда под солнцем, ибо нареченный Адамом явит миру сему все мыслимые прегрешения, начиная с неблагодарности и кончая ложью и предательством. И не восхвалением сотворившего все это наполнит он дни свои и годы, а будет истово искать удовольствия и обретет леность ума от еды и питья, доколе не дано ему будет большего. И полученную в дар возможность выбирать и постигать он будет заглушать послеобеденным храпом, если не перешагнет назначенной черты. Ну а если перешагнет, то мало никому не покажется…»

И так они разругались в итоге, что волос друг у друга понадергали и наставили друг другу синяков. Тогда-то и изрек директор свое историческое решение: «Я отдаю этот мир в ваши руки, чтобы вы боролись в нем за людские сердца. И кто окажется прав в истории человеческой, тот станет вечным царем всех миров, и другой будет служить ему, как мне служит. Но если однажды родится Адам, который сможет вернуться в Эдем и вкусить плод с дерева жизни, то закончится история человеческих времен, и вернется все к своему началу, и встанет он над вами, и будете вы оба служить ему».