То, что мой шестилетний ребёнок разбирается в местной карте лучше меня, уже нисколько не удивляло. Он ведь действительно целый год ходил в развивающий шатёр и много чего запомнил про местную жизнь, в отличие от меня. Больше всего сейчас волновала его внезапно проснувшаяся любовь к глизеанской хищной фауне. Она грозилась составить конкуренцию космическим кораблям и полётам с деревьев.

— Хорошо-хорошо, а может, ты знаешь, сколько до него ехать? — спросила, вглядываясь в рисунки и пытаясь отгадать обозначения.

Радовало, что дорожное полотно я уже знала в лицо и, проследив по нему пальцем, убедилась, что заблудиться сложно. Коричневая линия хоть и была извилистой, но нам никуда сворачивать было не нужно. Нам всё время по главной.

— Тут написано, что от леса лимунашек до моста коркальев ехать тысячу двести стеблей хора, это по-нашему, кажется, один километр и двести метров.

— Двенадцать километров, сынок, — с гордостью блеснула познаниями я. Уж что-что, а меры веса и длины я заучила первым делом, только попав на Глизе. Как бы я без этого ориентировалась? — Только где ты это увидел?

— Да вот же, мам! — ткнул Тошка в зелёные закорючки. — Так пишут на картах.

— Я-асно… А от моста до ночлега сколько? — уточнила, потому что ничего не поняла в картографической шифровке.

— Пятьсот тридцать две тысячи стеблей — сообщил Платон.

— Далековато, — расстроилась я, — а от места стоянки до Северного? Где он, кстати?

— Вот видишь? — принялся мне показывать сын. — Это снег, а это звездолёты, а так глизы обозначают Север.

— Надо же! А я думала, это они так залежи какой-то руды обозначили, — поделилась я мнением, которое составила о художествах местных жителей. — Ну какие же это звездолёты? Натуральные слитки!

— Я не знаю, что такое слитки, мам, а на карте пишут, что до Северного двести пятьдесят три тысячи стеблей.

— Отлично! Завтра к обеду будем на месте, — вычленил из разговора хорошие новости Ра. — Надеюсь, аккумулятор, который дали Ба, не подведёт и выдержит дорогу по космодрому.

— Это всё замечательно, конечно, но меня интересует: а сегодня остановиться на обед в таком месте, чтобы вокруг не было зверья, можно где-то будет?

— Можно, можно, конечно! Вот смотри, ма, — Тошка ткнул в каких-то пляшущих человечков, хотя раньше я думала, что это обозначения валежника, сухие ветки, корни, то-сё… — видишь, глизы радуются? Значит, тут безопасно.

— Прекрасно! Ра, нам всё время прямо, — выдала я свои штурманские указания пилоту и села в кресле ровно. — А теперь предлагаю придумать детям Багиры имена. Негоже домашним зверюшкам без кличек жить. Нас трое, их трое — каждый придумает самое лучшее имя и подарит одному из колобков. Как вам идея?

— Ух ты! — обрадовался сын. — Чур, я мальчику выбираю! — он потряс в воздухе самым толстым колобком, а я уставилась в окно, перебирая в голове самые красивые и счастливые женские имена, которые помню.

Мои парни, правда, головы не ломали.

— Платон, а покажи-ка мне девочек, — тут же попросил капитан, и сын с удовольствием поднял по очереди кандидаток на имя.

Удивительно, но за это время я их даже различать научилась: та, что крупнее — родилась первой, потом появился на свет пацан, а потом самая мелкая и хитрая хвосторыжка — она мне нравилась больше всех.

— Чур, я самую маленькую называю! — поспешила я застолбить любимицу.

— Тогда я нарекаю свою зверюшку Шааз, — объявил капитан.

— Э нет, дорогой! — возмутилась я. — Объясни, что значит это имя.

— Непобедимая воительница. Мне кажется, ей подходит, — с готовностью расшифровал даурианское имя Ра.

— Ну а ты, Тош, как решил назвать своего подопечного?

— Хотел Микеланджело, как ниндзя-черепашку, но это длинно. Пусть он будет Тор, как бог грома, — огласил свой выбор сын. — А ты, мам?

— А я свою назову Алиса. Как лису-Алису из «Буратино», мне нравится её деловая хватка.

— А что за Буратино? Расскажи, мам, — попросил сын.

— Да-да, расскажи нам эту историю, Тая, — подключился к уговорам Ра.

Ничего удивительного, что сын не видел этот наш старый фильм и мультик — не успел. Но я бы ему его позже обязательно показала, а теперь не судьба. Так что, прогнав внезапную ностальгию, я погрузилась в воспоминания и начала рассказ.

Ну а что? Так всяко дорога пройдёт быстрее и веселее.

Перевалочная база выскочила из-за пригорка, когда глизеанское светило почти склонилось к горизонту. Дорога пролетела вообще незаметно.