Хорошее начало.

Надо и дальше так же. Приучать постепенно, приучать… Глядишь, и привыкнет.

Длинноногий дракоша, со следами боевой славы на мордяхе, обидчиво дует губы в ответ на негромкие распекания Эвиты.

Я не одобряю такого либерализма, я бы сходу ремнем по жопе.

Хотя, спасать животных от всякий чмырей — дело, однозначно благородное.

Правда, бить их по яйцам при этом, да так, что врач травму серьезную фиксирует… Ну, может, и правильно, но чревато.

Как-то полегче бы…

Но восемнадцать лет — полумер не знаем. А тут еще и на эмоциях по поводу появления у сестры личной жизни…

Понятное дело, предательство, а как же иначе?

Так что, хорошо, что по яйцам получил тот утырок, что щенка бил дворового под негодующие вопли детей, а не я.

Щенок в итоге сбежал к своим малолетним хозяевам, утырок упал на асфальт, правда, телефон не выронил, и 02 быстренько набрал. А патруль, как назло, прямо рядом был. Всех взяли с поличным.

Дети разбежались к тому времени, щенок тоже не стал дожидаться развития событий. Вот и получилось, что напала бешеная малолетка на приличного человека, ударила подло.

Патруль разбираться не стал, замел обоих.

Только и успели, что оформить задержание, а тут и Буру информация капнула.

Так что не удалось дракончику длинноногому стать ответственной топтальщицей зоны, я ее спас. И очень теперь на благодарность от ее старшей сестренки рассчитываю.

— Ну что, девочки, поехали поедим чего-нибудь? — ловлю я паузу в воспитательном процессе и тут же, по устремленным на меня одинаково недовольным взглядам, понимаю, что вперся не вовремя.

— Нет, мы домой, — коротко информирует меня Эвита, — спасибо за помощь.

Черт… Ну и вот что теперь? Отступать? Силой ее из рук сестры вырывать?

Неправильно как-то…

Ладно. Перетерпим. Зубами перескрипим.

Сажаю в тачку, обе жмутся на заднее сиденье.

Мелкая смотрит злобно, сестру обнимает по-собственнически.

Блядское препятствие. Но все решим.

Подъезжаю к подъезду, выхожу вместе с девчонками, перехватываю Эвиту за локоть.

Она тормозит, смотрит на меня, прикусив губу. Ее персональный дракончик трется рядом и держится за мамкину юбку.

Никакой, блядь, приватности.

— Спасибо, — говорит Эвита, — созвонимся.

Даже так? Ну ладно…

— Хорошо, Эвита, я тебе чуть позже наберу.

Тон мой не подразумевает отказа. Тяну Эвиту за руку к себе ближе, полностью наплевав на ее сопротивление и гневно вцепившуюся в нее сестру, обнимаю, шепчу в губы:

— Договорить нужно будет, да? Сегодня вечером…

Она сглатывает, краснеет, упирается в плечи ладонями.

— Не очень… Удобно… Давай… По телефону…

— Нет. Вечером заеду в любом случае. И не заставляй меня опять тебя искать.

Не позволяю возразить, коротко целую в губы, с удовольствием ловлю невольный сладкий ответ. Она хочет меня. И не может противостоять…

Была бы одна, мы бы уже зажгли в машине. И не только в машине.

Но сестренка камнем висит на руке, нетерпеливо дергает, пыхтит что-то…

И Эвита отрывается от меня, коротко рявкает на Валю, топает к подъезду.

Не оглядываясь.

А я смотрю, контролирую, как в подъезд заходит.

Потом слежу по окнам, шевелятся занавески, Эва смотрит на меня.

Усмехаюсь, прикуриваю и показываю знаком, что наберу ей.

Она, помедлив, кивает.

И, кажется, улыбается.

Отлично.

Все идет хорошо!

Вот только сестренку надо разъяснить…

Сажусь в машину, отъезжаю в сторону, как раз туда, где до этого неплохо так в засаде посидел, прикидываю, свои следующие ходы.

Ясень пень, сестру надо убирать.

Не знаю, чего она там, в Аргентине, натерпелась, но подозреваю, что за неделю пришлось девке несладко.

Красивая же, блонди, волосы до жопы.

Охотников — вагон.

Не повезло девчонке.

Думается об этом спокойно, без напряга, потому что циничная я тварь и на своем веку журналистском какого только дерьма не повидал.

Конечно, такого не должно быть, чтоб чистые девочки попадали в такую грязь, ломались, но от того, что я лишний раз об этом попереживаю, нихрена не поменяется.

Я, кстати, сделал гораздо больше, чем многие такие «переживатели». По крайней мере, одну конкретную фирмешку прикрыли не без моей помощи.