— Подойди ко мне поближе. Послушай еще раз: ты для меня особенный мальчик, так же, как и Кристиан. Ни одного из вас я не хочу ломать или заставлять что-то делать против воли. В любой момент я могу остановиться, если ты этого попросишь. И я не выгоню и не накажу тебя после этого, мы просто попробуем что-то другое. Привыкни к этой мысли.

Я помедлила, давая Эмилю время осознать услышанное, потом продолжила:

— Я хочу сделать тебе пирсинг. Это возможно без лекаря?

— Да, госпожа. Я знаю, где иглы лежат и средство… — и Эмиль сорвался с места.

«Ничего себе, когда боятся, так не рвутся выполнить приказ. Ему тоже хочется быть помеченным?»

До Эмиля уже до самого дошло, что он даже разрешения не спросил, обернулся у порога:

— Госпожа, вы разрешите мне сходить и принести все нужное?

— Иди уже.

С рекордной скоростью передо мной оказался какой-то флакончик, ватные тампоны, салфетки и набор игл. В общем, стандартный набор «Сделай сам» венговской госпожи.

— Уверен? — на всякий случай спросила я парня. Тот молча кивнул, глядя на меня счастливыми глазами. «Как мало, все-таки, для счастья надо. Причем нам обоим. Интересно, как бы сделать так, чтобы у меня руки не дрожали?»

Я протерла грудь и соски Эмиля дезинфицирующим средством, взяла иглу, убеждая себя, что искалечить его я точно не смогу, а прекратить сейчас — это значит очень разочаровать парня, который напрягся от предвкушения боли… и чего-то еще. Сжала сосок, приставила иглу и решительно надавила, делая прокол. Объект эксперимента чуть заметно вздрогнул, не издав ни звука, только дыхание задержал. Второй прокол я уже делала увереннее.

Снова протерла все жидкостью и, стараясь не думать о том, что делаю, а при этом все чувствует, вставила колечки. Получилось красиво. У меня явный талант, потому что получилось симметрично и очень завлекающе. Эмиль явно не зря терпел!

— Больно? — участливо спросила я, не удержалась и поцеловала его решительно сжатые губы.

— Нет, что вы, госпожа, спасибо! Мне очень нравится, спасибо!

Похоже, я не ошиблась и боль он даже не заметил, весь поглощенный новыми ощущениями и счастливый оказанным вниманием. Я дотронулась до горячих от прилива крови сосков, осторожно задев пирсинг:

— Потом, когда я тебя отпущу, зайдешь к лекарю, пусть он еще посмотрит. А сейчас… Готов к флоггеру? — мне незамедлительно кивнули.

Нет, все-таки странные они здесь. Лучиться таким восторгом, когда тебя собираются пороть… Флоггер, конечно, самый легкий из этих приспособлений, им гладят, можно сказать. Но уж точно плеть или стек я использовать не буду.

— Снимай все, ложись на живот! — Ой, а вот об этом я не подумала — тебе ведь будет больно сейчас?

— Нет, госпожа, нет! совсем не больно, пожалуйста, делайте, что собирались! — Эмиль пытался поймать мой взгляд, одновременно освобождаясь от штанов. Этим ему удалось отвлечь мое внимание и переключить его предоставленное в мое распоряжение тело:

«Да, красиво. Он везде красивый. И шкурку его красивую я портить точно не буду, насколько я понимаю, флоггером кожу рассечь и рубцы оставить невозможно. Хотя, конечно, если умеючи, то, наверное, все возможно. Или, наоборот, неумеючи…»

Эмиль с готовностью улегся на лавку, маня красивым изгибом спины и подтянутыми ягодицами. Получить в полное свое распоряжение что-то настолько аристократически-красивое, совершенное… За одно это Венгу стоит поблагодарить.

Нет, мне явно сегодня в компот что-то подлили, обычно такие желания не рождаются. Хотя… красивый мужчина, подходящая атмосфера и, главное, его почти осязаемое желание доставить мне удовольствие… Все нормально!

Я подошла, взяла флоггер, понадеявшись, что им действительно нельзя навредить, опустила ленточки прямо по центру спины. Жертва моего эксперимента не издала ни звука, не пошевелилась — как и положено. Нет, так скучно и неинтересно.

— Эль, не надо сдерживаться. Если тебе понравилось — покажи это, если не понравилось — тоже дай знать.

— Мне нравится, госпожа, — мышцы перекатились под гладкой кожей, Эмиль чуть развернулся, чтобы видеть меня.

Я снова взяла в руки игрушку, с интересом касаясь кожаными ленточками спины и ягодиц, стараясь контролировать удары. Подопытный периодически слегка извивался и втягивал воздух, но явно не от боли.

В какой-то момент мне показалось, что спина начинает розоветь и кое-где видны следы ударов. «Пора заканчивать, а то увлекусь и перестараюсь».

— Поднимайся, переходим к следующему пункту.

Эмиль осторожно встает: глаза расфокусированные, шалые, лицо тоже розовое, цвета спины. А еще — приказа-то возбудиться не было, и он, как идеальный наложник, изо всех сил борется с последствиями порки.

— Я разрешаю тебе возбуждаться. И принеси мне стек.

А вот про стек, похоже, ему надо было думать, чтобы никакого возбуждения не было. Потому что лицо мигом побледнело, в глазах страх, как бы хорошо он ни контролировал себя; но он послушно идет за стеком. Интересно, а зачем он его вообще тогда принес?