— Второе, — продолжал монах, раскрыв окна и впуская аромат соснового леса. — Вопросов не задавать. Вообще никаких, даже о здоровье. До зимы там просидим, выслушивая. Профессор может и не ответить, но в ином случае его рассказ затянется надолго. Тут как повезет, но лучше не рисковать.

— А чего он делать то с нами будет? — Карл ерзал на неудобной скамейке, цепляясь за ручку на потолке.

— А я почем знаю? Эксперименты ставить, препарировать, — хохотнул монах.

Шутка не зашла, мы только все синхронно нахмурились. Но Глеба это ничуть не расстроило, а только больше развеселило. Отсмеявшись, он добавил уже серьезно:

— И последнее. Никакого оружия, никаких печатей. Ясно, Семён? Это всех касается, но тебя в особенности. Разнесете дом профессора, оставлю вас там, реально на опыты отдам.

— Ну а если демоны… — заныл Герман, очнувшись от печальных вздохов.

— Уж лучше вас демоны сожрут, поверьте на слово, — пригрозил пальцем монах. — Если от вас что-то оставит профессор, добьет настоятель. Все поняли?

Мы дружно закивали. В конце концов, мы же правда не специально. А если на ком-то из действительно проклятье, то тем более что с нас спрашивать. А вот если его нет… То рано или поздно кто-нибудь проклянет.

Далматский неплохо устроился на берегу озера. В нескольких километрах от небольшого городка, высоченный забор скрывал большую территорию. За воротами, которые нам открыли дистанционно, продолжался лес.

Двухэтажный деревянный дом имел просторную террасу, уходящую причалом в воду. За ним виднелись хозяйственные постройки и какой-то загон. Живности было не видно и не слышно, и я понадеялся, что зверинец у профессора не демонический.

Вообще было очень тихо, озеро слабо плескалось о песчаный берег, из печной трубы дома валил дым, ну и повсюду царил хвойный аромат. Сосны пушистыми гигантами обступали дом, покачиваясь на ветру.

Профессор пил чай под навесом на террасе, любуясь умиротворенным видом. На безумного ученого похож он не был. Обычный мужчина, средний во всем — рост, фигура, лицо. Лет шестидесяти, но шевелюра ещё темная, без седины и проплешин. Только глаза его были какие-то выцветшие, как у глубокого старика.

Мы поздоровались и были любезно приглашены к столу. Карл тут же принялся угощаться баранками, намазывая их толстым слоем малинового варенья.

— Вкусно, — ответил здоровяк на наши осуждающие взгляды.

— О, тут рядом есть совершенно чудесный малинник, — оживился профессор. — Я вывел особо плодовитый гибрид, к тому же гораздо вкуснее и ароматнее обычной малины. Интереснейший эксперимент, скажу я вам. Это вышло случайно, я уронил…

— Иван Сергеевич, — Глеб мягко перебил ученого, собравшегося рассказать нам явно длинную историю. — Ничего они не смыслят в науках, не тратьте свое драгоценное время. Мы и без того его у вас отнимаем.

— Конечно, конечно, — профессор встрепенулся и посмотрел на часы. — У меня буквально час, пока остывает отвар. Я столько недель я трудился над одним интереснейшим экспериментом и вот…

К счастью эту лекцию прервал уже Герман. Он обжегся о горячий напиток, выронил чашку и разлил чай по столу, отвлекая Далматского. Началась суета по уборке и извинения, но я успел заметить довольную улыбку наставника.

— Итак, господа, вы ко мне с каким делом? — спросил ученый, когда стол привели в порядок.

Мы переглянулись и все посмотрели на Глеба. Тот почесал затылок, покачал головой и деликатно ответил:

— Ну как же, мы с вами, Иван Сергеевич, по телефону обсуждали. Вчера.

— Да? — изумился тот. — Вчера, вчера… Ах, верно, что-то начинаю припоминать. Вы по поводу средства для решения мужской проблемы? Неужели кого-то из столь молодых людей свалил такой недуг?

Закашлялись мы тоже дружно и усиленно замотали головой. Да не дай боги такой радости. Но, если что, буду знать, где искать. Глеб даже раскраснелся.

— Нет, уважаемый, будь у этих охламонов такой недуг, учебе время больше уделяли хотя бы. Это по поводу проклятия, есть немалая вероятность, что на ком-то из них, а то и на всех, что-то повесили.

— Аааа, — заулыбался Иван Сергеевич. — Точно, невезение.

— Мягко говоря, — угрюмо подтвердил наставник. — Редкое везение на неприятности. Обстоятельства так и пляшут, чтобы наибольший ущерб выходил.

Пришлось монаху повторить рассказ о наших злоключениях, что уже у нас вызвало смешки. Глеб пригрозил нам кулаком, чтобы не ржали. Профессор сосредоточился и задавал уточняющие вопросы. Его наши очистительные походы не развеселили, видимо чувство юмора не соседствовало с наукой. Как по мне, так и хорошо. Страшно представить, какие шутки у ученых могут быть.