Подключила маму. В Ростове тоже был пункт обмена, мама, как и я, ходила туда, как на работу. Мы брали на заметку всех, кто хотел бы переехать в Ростов из любого, любого города страны!

Все дела отступили на второй план. Я писала десятки писем в день и вскоре могла за квартиру в Москве или, хотя бы, комнату, предложить пять-шесть вариантов в разных городах. Написала их на большом листе ватмана и поехала.

В глазах рябило от объявлений, все рвались в столицу из голодной провинции. Подошёл милиционер, взглянул недобро на мой щит, раскрашенный разноцветными фломастерами:

– Ты что, всю страну взялась менять?

– Да нет же, мне нужна одна квартира или комната! Это возможные варианты.

– Понятно. Но плакат убери, устно объясняй про свои варианты. Ещё раз увижу, в другом месте будем разговаривать.

Наслышана была про эти места. Два дня не ездила на Банный.

Мама привела мою квартиру в Ростове в порядок, ванну вычистила бритвой. Я пришла в ужас, в семьдесят пять лет – вниз головой!

– Но когда найдётся вариант, люди же просто испугаются!

Вариантов долго не было, и вдруг – звонок!

– Света, записывай адрес. Есть прямой вариант на мою квартиру!

– Правда? Здорово!

Комната была с одним соседом на третьем этаже с лифтом. Документы мама передала с проводником, и мы сразу же поехали в бюро обмена. Девица отодвинула их, не читая:

– Мамина квартира? Да вы сначала сами поменяйтесь!

– Ну какая разница, в разрешении ведь и я, и мама. Так трудно найти вариант! Мама переедет, будем искать обмен на мою.

– Не морочьте мне голову. Вашей маме разрешили обмен вместе с вами, а не самой по себе.

Конечно, этот вариант уплыл сразу же.

С январской зарплаты я решила купить Вите костюм.

На Ленинском проспекте был магазин мужской одежды. Сначала съездила туда сама, придирчиво пересмотрела все ряды вешалок – имела право! И сказала продавщице, что приведу мужа.

Мне понравились два, я никак не могла выбрать между ними. А Витя, с самого начала и всю нашу жизнь, безоговорочно доверял моему вкусу. В результате мы купили оба – строгий тёмно-синий, и полуспортивный серый с коричневой кожаной отделкой. Витя протестовал:

– Зачем мне два костюма?

– У людей бывает по дюжине. Это хорошие импортные костюмы, недорогие и сидят, будто сшиты на заказ. Просто видеть не могу, в чём ты ходишь на работу. С февральской зарплаты поищу тебе что-нибудь зимнее.

– В феврале уже цыган шубу продаёт.

– Мы с тобой не цыгане.

– Почему ты себе ничего не покупаешь?

– У меня, по крайней мере, есть всё необходимое. И мне не надо каждый день ходить на работу.

Он был такой красивый в новых костюмах! И я думала – зачем я ему? Мы ровесники, а за него пошла бы любая двадцатилетняя девица! И ни денег у меня, ни кола ни двора, один фрак на все случаи жизни.

– Зачем я тебе, Витя? Ты ведь можешь жениться на любой куколке.

– Вот именно, куколке. Зачем? Ты – лучшая женщина на свете.

Какая лучшая! У меня была жуткая аллергия. Красные пятна, вечно слезящиеся глаза… Надо было действительно очень любить меня, чтобы не замечать этого.

Но Витя всё замечал, оказывается.

– Моя сослуживица обещала повести нас к экстрасенсу, говорит, очень известный. Пойдёшь? На тебя смотреть невозможно, а ты никаких мер не предпринимаешь.

– Да хожу я к гомеопату, лечит он меня от насморка. Зачем я тебе, если на меня смотреть невозможно?

– Не говори глупостей. Пойдёшь?

– Пойдём, конечно, вдруг поможет.

Обыкновенная пятиэтажка и подъезд обыкновенный, только двери открыты. Большая комната, полная людей. Все стулья, диван и кресла заняты, люди стоят и слоняются по комнате.

– Будешь за этим дедушкой, а нам пора на работу.

Я огляделась. Вокруг были люди молодые и не очень, и совсем старые. Две девочки лет четырёх-пяти жались, одна к маме, другая к отцу. А он поднял на меня глаза:

– Света? Какими судьбами?

– Толя, надо же! Ты-то что здесь делаешь?

– Дочку привёз, болеет и болеет. Люда беременна, вот и отправила нас в Москву, знакомые посоветовали. А ты?

– Я сейчас больше в Москве, замуж вышла, разрешение дали на обмен.

– Это муж тебя привёл? Понятно.

Значит, одна из двух подружек старой моей лаборатории, что не любили евреев, всё же развела его с женой. И подружку её встретила как-то в Ростове с маленьким сынишкой в коляске. Всё у меня закольцовано, ничего не уходит в никуда.