Ты обещал.

Голос Ирины преследовал меня, шепча в ушах.

Ты обещал, Виктор. Пожалуйста, уходи.

БЛЯДЬ!

Мои глаза распахнулись, и я подался вперед, моя грудь вздымалась с каждым вздохом. Я так живо представлял себе лицо Ирины. Ее заплаканное лицо. Ее слабое тело, стоящее на коленях на полу.

Я увидел Эрика, его решительное лицо. Видел его спину, видел, как он бежит в поместье, когда оно взорвалось со всех сторон. Он всегда был спасителем, человеком со скрытым мягким сердцем. Слабый к любой беспомощной женщине. В последнюю минуту своей жизни он был там…снова играл роль спасителя. Почему? Почему, черт возьми? Он вбежал туда, прекрасно понимая, что может случиться. Он пригласил смерть с распростертыми объятиями, а теперь...

Черт. Я ударил себя по голове, желая, чтобы все эти воспоминания исчезли.

Но они преследовали меня. Они издевались надо мной. Внутри у меня все сжалось, и я судорожно вздохнул. Это была моя ноша.

Я повернул голову в сторону и увидел, что Валери снова заснула. Она прижалась к двери, поджав под себя ноги. Мы все еще держались за руки, наши пальцы все еще были переплетены.

Оставшуюся часть поездки я наблюдал за ней. Ее брови были нахмурены, выражение лица было болезненным даже во сне. Я разгладил морщинки и погладил ее по щекам, чувствуя под кончиками пальцев ее мягкость.

– Я люблю тебя, мышка, - прошептал я. - Если бы я мог защитить тебя от этой душевной боли, я бы сделал это. Но…Но я не смог. Я, блядь, не смог...

Я сжал ее руку. Наступила долгая тишина, пока я пытался собрать свои мысли воедино, пытался понять всё, что произошло.

Егор, друг, которого я нашел в аду.

Ирина, потерянная душа, заслужившая небеса и все прекрасное.

Эрик, брат—проказник, с дьявольской ухмылкой и смертоносными руками.

Раньше я не верил в судьбу. Такие люди, как мы, держали судьбу в своих руках. Жизнь и смерть—все это принадлежало нам. Но я начинал верить, что все мы пришли в этот мир с определенной целью. Мы действительно не понимали этого, пока не посмотрели в глаза смерти.

Сегодня умерла подруга, отдавая себя за чужую жизнь.

Защитник потерял свою жизнь—преданность, которая была глубока.

Спаситель пожертвовал собой.

Мои глаза снова нашли Валери. Она все еще спала, потерявшись в мире, где я не мог до нее дотянуться. Я хотел...черт бы все это побрал!…Как мне хотелось дотянуться до нее, обнять, сказать, что все будет хорошо.

Вот только я уже не знал, верю ли сам в эти слова.

– Я не знаю, как мы будем жить дальше. Но...черт…, - я подавился словами, когда эмоции застряли у меня в горле. - Я просто надеюсь, что однажды ты сможешь простить меня.

Эти слова не изменили бы прошлого, не стерли бы мои неудачи.

Но я буду молить об отпущении грехов всю оставшуюся жизнь, если придется.

***

Валери все еще не произнесла ни слова, даже когда мы вошли в дом Иваншовых. Дом, милый дом.

Я держал ее руки в своей, но она все еще не смотрела на меня. Черт, она даже не оглянулась. Она не отрывала взгляда от земли, наблюдая, как наши ноги движутся вперед.

Я не ожидал, что мое возвращение будет таким. Несколько недель назад я думал о том, как привезти Валери в поместье. В наш дом. Она познакомилась бы с семьей, была бы счастлива...улыбалась...общалась с девочками. Она была бы взволнована, исследуя все вокруг.

<