–  Водить машину вы умеете, что верно, то верно, но стрелять… тут вам следовало бы еще поучиться, - дерзко заявил молодой человек растерявшемуся в первый момент полицейскому, который уже боялся, что увидит перед собой мертвеца.

–  Заткнись!
– сердито ответил Мэй и, сильным рывком подняв парня с земли, надел на него стальные оковы. Затем снова нагнулся и поднял с земли пистолет.
– Это ваша пушка?

–  Бросьте шутить! Имей я такую штуку в кармане, я не стоял бы сейчас здесь.

–  Выходит, оружие с неба свалилось, так, что ли? Ты уж постарайся по дороге в участок придумать объяснение получше, - с издевкой посоветовал Мэй и, подталкивая задержанного дулом автоматического пистолета, повел его к патрульному автомобилю.

Инспектор сыскной полиции Гузен, к которому доставили обоих мужчин для первого допроса, разложил на письменном столе все, что Рирдон и Мэй обнаружили в «форде», на мостовой и в карманах задержанных: фонарик, пачку смятых бумажных долларов, четыре автомобильных номера, пистолет 45-го калибра.

Гузен зацепил указательным пальцем пистолет, повертел его и спросил:

–  Ну, кто из вас хозяин этой штуки?

Ответа он не получил. Две пары глаз смотрели на него невинно и непонимающе, точно он задал вопрос на малайском языке.

В этот момент в кабинет вошли оба патрульных полицейских. Они втащили две пачки новых мужских костюмов и сложили их возле письменного стола.

–  Мы нашли это в багажнике «форда», сэр, - пояснил Рирдон.

Гузен недоверчиво покачал головой, но ничего не спросил, только велел патрульным пока увести пассажира «форда». Когда все трое вышли, он повернулся к водителю задержанного автомобиля:

–  Ваша фамилия?

–  Чесмэн.

–  Имя?

–  Кэрил Уайтир.

–  Рождения?

–  27 мая 1921 года, в Сен-Джозефе, штат Мичиган.

–  Как зовут вашего отца?

–  Уайтир Чесмэн.

–  Род занятий?

–  Раньше был ассистентом режиссера в «Парамаунте». Теперь просто рабочий сцены.

–  Как зовут мать?

–  Хелли Чесмэн, урожденная Браун.

–  Она работает?

–  Она парализована.

–  Гм… Имеете судимости, Чесмэн?

Стереотипно, тем же тоном, как паспортные данные, Чесмэн перечислил свои прежние судимости. Инспектор печатал на машинке протокол допроса, но вдруг отодвинул машинку в сторону, вынул из ящика письменного стола пачку сигарет и, щелкнув по ней пальцем, предложил Чесмэну закурить.

–  Ага, начинается вежливый раунд, - сказал тот, небрежно беря сигарету.

Инспектор дал ему огня.

–  Почему я должен без нужды осложнять вашу жизнь? Пока вы будете благоразумны, вы встретите и с моей стороны хорошее обращение.

Чесмэн выпустил клуб дыма и проследил за ним взглядом:

–  Не заговаривайте мне зубы, инспектор. За что вы притащили меня сюда?

–  Вы, видно, очень торопитесь, Чесмэн! Впрочем, я мог бы догадаться об этом уже по той скорости, с какой вы удирали от патруля.

Такая манера вести допрос действовала Чесмэну на нервы.

–  Чего вы от меня хотите?
– резко перебил он.

–  Хочу узнать, почему вам так непременно надо было бежать от нашей машины. Должна же быть какая-то причина. Безобидный автомобилист не станет бросаться на

утек от патруля.

Чесмэн кончиком сигареты указал на протокол, все еще торчащий из машинки.

–  Прочтите еще раз мои показания о судимостях, инспектор. Последний раз меня освободили условно. Этим все сказано. Во время испытательного срока мне запрещено общаться с другими лицами, имеющими судимости. Джонни, с которым меня поймали, тоже вышел из заключения, и у него на совести еще больше делишек, чем у меня. Если вы доложите об этом выше, мне придется вернуться в каторжную тюрьму. Может быть, теперь вампонятно, почему я так спешил?

Инспектор едва заметно покачал головой:

–  Я не верю вам, Чесмэн. Полицейский патруль не проверяет, есть ли у водителей судимости и не назначен ли им испытательный срок. И вам это отлично известно. Я не поверю даже, если вы знаете, что удирали потому, что спрятали в багажнике украденные костюмы и опасались, как бы вас за это не арестовали.

Чесмэн кинул беглый взгляд на сложенные возле стола пачки костюмов и, избегая прямого цризнания, уклончиво спросил:

–  Так из-за чего же, по-вашему, я улепетывал?

–  Оттого что вы «бандит с красным фонарем», Чесмэн!

Чесмэн на миг лишился дара речи, потом громко захохотал:

–  Неостроумно, инспектор! Выходит, я этот жалкий, неполноценный тип? Посмотрите на меня хорошенько! Похоже, что мне требуется пушка, чтобы женщина стала уступчивее? Я всегда могу иметь столько женщин, сколько захочу.
– И, словно демонстрируя инспектору, каким успехом он, Чесмэн, должен пользоваться у женщин, молодой человек встал, выпрямился во весь рост и, как призовой боксер, похлопал себя по широкой груди.