— Согласны, — ответил Пелон.

— Я, выполняя свои обязательства, должен привести вас в каньон по карте, которую нарисовал мне старый Эн. Так?

— Так.

— Тогда я предлагаю вот что: пусть нас сопровождает такое количество моихдрузей, которое бы уравняло присутствие твоих компаньонов. Женщин, естественно, считать не будем.

— Естественно, — сказал Пелон. — Продолжай.

— Вас тут пятеро мужчин. Значит, со мной пойдут пятеро белых. Согласны?

Ответа не последовало. Бандиты смотрели на Пелона. Вожак чувствовал, что следует быть предельно осторожным. Он напряжённо думал.

— Как эти пятеро присоединятся к нам? — нарушил он молчание.

— Ты наверняка знаешь Эла Сибера…

— Ещё бы! Хороший человек. Ему даже апачи доверяют. Продолжай.

— Вообще-то Сибер — мой лучший друг. Ему я и предоставлю право выбрать четырёх остальных.

— А как мы встретимся с Сибером?

— Сейчас он сидит в Джила-Сити. Завтра мы должны были там встретиться, чтобы ехать на новую разработку возле Форнтероса. Может, слышал?

— Слышал. Золота там нет. Продолжай.

— Выбери человека, которому ты доверяешь больше всех. Пусть он встретится с Сибером там, где я укажу. Расскажет про карту, скажет, что я согласен провести вас к золоту. И передаст: Глену кажется, что у нас маловато людей и припасов, поэтому Глен послал за Сибером и ещё за четырьмя. Объяснить моё отсутствие тоже довольно просто. Твой человек заявит, что ты Маккенне не доверяешь. Вот Маккенна, мол, и остался с Лопесом, чтобы исключить подвох. Ну, что скажешь?

Пелон подумал, потом взглянул на своих людей:

— Мучачос, что скажете вы? Беш кивнул:

— Хачита и я доверяем тебе, Пелон.

— Я тоже, — рубанул сержант-дезертир. И добавил со значением: — Путь-то до каньона не близкий…

Ясно было, что имел в виду бандит. Но сейчас Маккенну интересовали только голоса «за».

— Я тоже присоединяюсь, — вступил Лагуна Кахилл, — потому что в Джила-Сити обязательно поеду я! Эта девочка в забегаловке на берегу… Ну, ребята, дайте мне только заседлать лошадь!

— Отдохни, — одёрнул его Пелон. — Тебя пока ещё никто никуда не послал. Манки, твоё слово. Должны ли мы послать за Сибером и четырьмя белыми?

Против обыкновения, он не сказал «гринго», или «янки», или «американос». Чётко, ясно: «четырьмя белыми». Маккенна сразу это отметил. Манки, видимо, тоже.

— Ещё четырьмя? — переспросил верзила. — Ещё четверо приедут сюда? В общем, ничего… А за ними не потянется длинный хвост? Кто это нам гарантирует?

— Если хочешь — ты сам, — быстро вставил Пелон. — Я пошлю Лагуну — ему, пожалуй, единственному из нас ничего не грозит в этом городе, — а ты отправишься с ним и проследишь, чтобы он сделал всё, как надо. Договорились?

— Конечно.

Притворное рвение Манки не ускользнуло от Беша. Молодой воин поднял руку:

— Если пошлёшь это животное, то понадобится и за ним присматривать, — сказал он. — Если даже он выедет из Джила-Сити с сорока белыми — сюда не доберётся ни один.

— Точно, Пелон, — вмешался Маккенна. — Понадобится кто-то третий.

— А ты знаешь, зачем мы взяли с собой это! — Пелон указал на Манки. — Чтобы узнать, сколько скальпов белых можно привезти из Аризоны. Он знает, что время индейцев на этой земле закончилось, и ему хотелось привезти какие-нибудь сувениры для внуков. Тебе ведь ведомы эти чувства, Маккенна? Сентиментальность… Болезнь сердца! Неужели я должен отказать своим мальчикам в этих маленьких радостях?

— Наверно, всё-таки нет, — мрачно согласился Маккенна. — Значит, так: завтра Лагуна, Манки и кто-то третий отправятся в Джила-Сити. Так кто будет третьим? Беш?

Услышав своё имя, стройный апач поднялся и твёрдо взглянул в глаза Маккенне.

— Да, это будет Беш, — сказал он сильным глубоким голосом. Был ли это вызов Пелону? Или кому-то ещё? Вожак махнул рукой. Были разработаны все детали завтрашней поездки. Маккенну и белую девушку приковали к соснам в разных концах поляны цепями, которые старуха выудила из багажа. У них не было возможности не только поговорить, но даже обменяться взглядами. Через несколько минут лагерь погрузился в темноту. Изредка слышалось, как ворочаются спящие и как стреноженные апачские пони жуют траву возле ручья.

Проснувшись, Маккенна увидел, что проспал всё на свете. Лагерь был пуст! Только старуха варила на костре кашу: судя по омерзительному запаху — кукурузную размазню с мясом вчерашнего мула. Не дай бог, ей захочется попотчевать его этой отравой! Старатель решил пустить в ход своё неотразимое обаяние.

— Доброе утро, матушка, — сердечно приветствовал он старуху. — Красота наступающего дня может сравниться разве что с твоим изяществом. Чем это так пахнет? Замечательно! Прекрасное утро, грациозная женщина и вкусная горячая еда. Чего ещё может желать человек?