— Это для Йосена, — словно извиняясь, объяснила скво. — Никогда нельзя предугадать, слушает он тебя сейчас или нет. Хитрый старый чёрт!

Ублажив бога апачей, она помолчала, что-то вспоминая.

— Так вот, — продолжила старуха, — что произошло потом — тебе известно. Мать Пелона была из клана Наны. С нами жила его сестра по отцу. Он рассчитывал выжать из неё хоть что-то о каньоне.

— Это та женщина, которую зовут Хеш-ке? — спросил Маккенна. — Та, без носа?

— Хеш-ке! — фыркнула скво. — Какая ещё Хеш-ке? Очередная брехня Пелона. Собачья кличка этой девки — Салли. Да-да, не удивляйся, обыкновенное белое имя. Их с Пелоном мамочка делила своё одеяло с каждым вонючим койотом, забегавшим в наши края. Один из них оказался белым. Имени называть не буду, ты можешь знать его людей: один из них сейчас большая шишка в Аризоне. Чтобы её выблядку перепали кое-какие милости от муниципалитета, она заявила, что это белое ничтожество является отцом её девчонки. Сам можешь видеть, насколько он был белым. Ха! У меня самой шкура, как старая седельная кожа, а всё же я куда светлее, чем эта…

Старуха наконец-то подобралась к сути.

— Может, ты вообразил, что я — ходячая добродетель? Увы! Я тебя обманула. Слабостей у меня больше, чем решимости. Главная из них — не устоять мне против тулапая.

Тулапаем называлась апачская кукурузная самогонка, раза в два крепче самодельного виски. Эта жидкость много для чего годилась. Ею, например, можно было заправлять лампы, прижигать раны, отбеливать одежду. Ею хорошо было сводить ржавчину со старых ружей. Можно было готовить на её основе мазь для втирания в ногу хромой лошади, или глистогонное для коров. Вот только пить её было нельзя. Разве что решишь прожечь себе кишки.

— Сочувствую, мамаша, — кивнул бородач. — Я сам еле выжил после подобного эксперимента.

— Ну, смельчак! Я знала, что ты настоящий мужчина! И долго ты болел?

— После тулапая? Неделю или около того. Я ведь выпил лишь небольшую чашку. Слава Богу, было это несколько лет назад.

— А!.. Пока мы молоды, нам ничто не может сильно повредить. Даже тулапай. Но я-то давно не девочка. Когда Лопес выведал, что Эн передал тайну нахождения каньона мне, он вспомнил о моей слабости. Стоило ему влить мне в глотку небольшую порцию этой дряни — и он узнал всё, что мне было известно о Сно-Та-Хэе.

Маккенна нахмурился:

— Что-то, мамаша, я не понимаю. Если Пел он вытряхнул из тебя тайну, зачем тогда он охотился за Эном? И зачем держит здесь меня?

— Всё очень просто. Из-за тулапая я начисто забыла, где искать каньон. Ни черта не могла вспомнить. Эн рассказывал мне, как туда добраться, и рисовал те же самые карты, что и тебе. Но проклятое зелье выбелило мои мозги!

— Что дальше?

— Пелон, выйдя на охоту за Эном, взял меня с собой. Надеялся, что память ко мне вернётся. Он ведь прекрасно знает: пытать меня бесполезно. Я из племени апачей!

— Ещё бы, — отозвался Маккенна.

— Пришлось ему тащить с собой и Салли: Пелон вынужден ублажать Манки. Этой обезьяне каждый день нужна женщина. Заодно он приволок и девку из племени пима — рабыню одного из кланов апачей. Он дал за неё хорошую цену — три пояса патронов для винчестера и, помнится, хромую лошадёнку впридачу. Он не крадёт вещи у родственников своей мамаши, этот Пелон. Воспитанный мальчик.

— Куда уж воспитанней, — согласился Маккенна. — За твой рассказ, мамаша, я у тебя в неоплатном долгу. Ты ведь знаешь: мужчины больше всего мучаются от того, что не знают о замыслах своих врагов.

— Похоже, что ты не слишком-то беспокоишься о своих врагах, Маккенна. Меня не проведёшь. Прошлой ночью ты глазел на эту костлявую девку. Вот о ком ты действительно беспокоишься.

Маккенна не стал кривить душой.

— Похоже, не наступит то утро, когда я смогу тебя обмануть. Придётся признаться: стройная девушка меня действительно интересует.

— Ха! Интересует, говоришь? Если бы ты не был связан и некому было бы за ней присмотреть, ты бы завалил девчонку на травку не хуже этого чёртового Манки!

— Ну, что ты!

— Да-да, валялся бы с ней на травке целый день.

— Даже слушать противно, — рассердился Маккенна. — Бедняжка этого не заслужила. Она хорошая девушка, и ты это знаешь.

— Ну-ну, — бросила Маль-И-Пай. — Будем надеяться на то, что когда она вернётся, то всё ещё будет… хорошей девушкой.

Этого-то Маккенна и дожидался! Может, теперь он выведает, где девушка? Куда они все уехали? Что собираются делать?

— Мамаша, — спросил старатель, — куда подевались мужчины? Куда они поехали, если взяли с собой Салли, женшину-пима и белую девушку? Что-то тут не так. Чувствую — что-то не так.

— Ничего страшного. Пелон уехал с Хачитой и Санчесом — наблюдать за тропами, пока Беш, Манки и Лагуна не вернутся из Джила-Сити с твоими белыми приятелями. Все уехали с первым лучом солнца. А с женщин Пелон решил глаз не спускать. Видишь ли, Салли очень понравились твоя рыжая борода и голубые глазки. К тому же она страшно устала от Манки. Кто бы не устал, скажите на милость, от этого мерзкого животного! В общем, Салли положила на тебя глаз.

— Чёрт побери!

— Вот поэтому Пелон прихватил Салли с собой, чтобы она не смогла дорваться до тебя и не пособила ненароком убежать, — она замолчала, пристально глядя на белого. — Салли — это Манки в юбке. Те же ухватки. Понимаешь?