По первому снегу в большой дом Тир приехал в гости ее ближайший сосед Снорри из клана Белого лиса. Тир обрадовалась ему. Накрыли столы. Гость, щуря свои яркие синие глаза, посматривал на выпирающий живот хозяйки, но молчал. Тир была благодарна ему за это. Однако после того как ужин окончился, Снорри сдержанно и очень серьезно попросил разрешения поговорить с ней о деле, причем, по возможности, наедине. Удивляясь в душе, Тир проводила гостя в свою комнату.

— У тебя тепло, госпожа, — сбрасывая с широких плеч подбитую лисьим мехом безрукавку, проговорил Снорри.

— Присаживайся, сосед, — указывая на кресла у горящего камина, пригласила она, и сама опустилась напротив, со вздохом подсунув под ноющую спину маленькую подушечку.

— Ждешь по весне?

— Да.

— Кто отец?

— Ты об этом хотел поговорить, сосед?

— Получается, что и об этом тоже… Кто-нибудь из твоих?

— Нет.

— Так ты не вышла замуж?

Тир лишь качнула головой, нетерпеливо глядя на Снорри. Он вздохнул и, хлопнув себя по широко расставленным коленям, заговорил.

— Ну что ж… Значит так… Хочу я просить тебя стать моей женой, госпожа моя. Об этом и хотел толковать.

Тир пораженно вскинула брови:

— Я же ношу чужого ребенка…

— Раз отец его… не претендует на тебя, мне все едино. Своих у меня уже больше дюжины — одним больше, одним меньше… — Снорри хмыкнул.

Тир, изумляясь все больше, возразила:

— Но у тебя уже есть две жены.

Снорри поморщился:

— Пустое. Две молоденькие гусыни, исправно рожающие сыновей. Настоящей женой мне была моя Хильдиль, но она умерла прошлым годом. Лошадь волка испугалась, понесла и сбросила ее. Так и не выходили. Так вот мне нужна в жены эльфийка, годная не только для постельных утех. С тобой, госпожа моя, я смогу и поговорить, и посоветоваться, когда надо будет. Я знаю, ты привыкла к свободе и самостоятельности, и не стану сильно давить на тебя. Потребую лишь верности, а в остальном — командуй как прежде. Наши земли прилегают, соседствуют, а нам самим всегда было легко и ладно друг с другом. Опять же, твой малыш получит законного отца. Я приму его без разговоров. Что скажешь, госпожа моя?

Тир лишь развела руками:

— Для того чтобы беседовать, не обязательно жениться.

Снорри басовито расхохотался.

— Неужели ты всерьез полагаешь, что ничто другое в тебе не сможет привлечь мужчину? Особенно теперь, — Снорри выразительно осмотрел пополневшую фигуру Тир, вгоняя ее в краску.

Та некоторое время молчала, покусывая губу.

— Это честное предложение, господин Снорри, — наконец заговорила она и открыто взглянула гостю в лицо. — И я тоже хочу поступить с тобой по чести. Я никогда не полюблю тебя так, как жена должна любить мужа. Мое сердце отдано другому.

— Я тоже не смогу любить тебя, госпожа, так, как свою Хильдиль. Но… Мы уважаем друг друга, и могли бы жить в дружбе и понимании. А там — кто знает?

— Я… Я должна подумать, — пролепетала Тир, не зная, что еще сказать или возразить.

Снорри поднялся:

— Могу я все же спросить, кто твой любовник? Я знаю его?

— Нет. Он из Лесного королевства, — с усилием произнесла Тир.

Снорри удовлетворенно кивнул:

— Я буду ждать твоего ответа, сколько понадобится. Мне не нужна просто еще одна жена, госпожа моя. Я хотел бы видеть рядом с собой именно тебя.

Тир тоже встала:

— Я постараюсь не затягивать с ответом.

— Вот и хорошо. Тогда, позволь мне скрепить наше соглашение.

Тир не успела опомниться, как Снорри оказался рядом и обнял ее. Его губы были горячими и опытными, рука, словно невзначай, коснулась налитой груди Тир, пальцы нащупали сосок и сжали его…

— Ты слаще, чем я мог себе представить, — хрипло проговорил он мгновение спустя. — Но я подожду, ты слышишь? Я подожду.

Дверь отворилась и захлопнулась за ним, а Тир так и стояла, прижав запястье к горящему рту.

Утром она вышла провожать гостей с покрасневшими, опухшими глазами.

— Надеюсь, не я тому виной? — мягко спросил Снорри.

Тир покачала головой:

— Лишь отчасти.

— Так помни, госпожа моя, я буду ждать, сколько потребуется.

— Что он хотел от тебя? — недовольно проворчала Ана, едва сосед со своими дружинниками отбыл.

— Просил выйти замуж за него.

Ана, было, рассмеялась, но потом, видя, что госпожа не шутит, всплеснула руками:

— Это с чужим-то дитем в животе?

— Похоже, его это не смущает, — Тир дернула плечом и, кутаясь в меховой плащ, пошла в дом.

Ана торопливо зашагала следом:

— И что ты ему ответила?

— Обещала подумать.

— Он хороший человек.

— Да, — бесцветным голосом ответила Тир, ускоряя шаги.

«Но зовут его не Эристор», — подумала про себя Ана и, вздыхая, пошла на кухню.

Пролетел еще один месяц. Зима властвовала над просторами Белого архипелага, сначала устилая ее снегом, потом сдирая его знобливыми влажными ветрами с моря. Тир уже совсем отяжелела, обрела неловкую утиную походку, но по большей части была вынуждена лежать, подняв гудящие, отекающие ноги на высоко взбитые подушки. Малыш в животе толкался и крутился как волчок, заставляя будущую мать охать, когда крохотная пяточка или головка попадала по какому-нибудь особенно чувствительному месту.