От его толчка Эристор лишь качнулся, и через мгновение уже снова размеренно сопел.

— Может, перенести его куда? Пусть нормально поспит. Пойду-ка разбужу Сигурдиля. Вдвоем дотащим.

Через пятнадцать минут они вернулись уже вместе, причем вилобородый здоровяк выглядел еще более изумленным, чем муж Аны.

— Несите его в каморку, где спала Куиниэ. Постель там есть.

Сигурдиль осторожно ухватил что-то сонно забормотавшего Эристора под мышки, а Эрик за ноги, и они, кряхтя, понесли его из кухни. Волк, испытующе поглядывая на них, шел рядом. Потом, видимо поняв, что хозяину ничего не угрожает, вернулся и улегся у корзины с платьем и украшениями. Вскоре Эрик и Сигурдиль тоже пришли назад и уселись за стол. Так они и сидели, то вздыхая, то многозначительно переглядываясь, пока Ана вдруг не объявила, решительно стукнув поварешкой:

— Пойду к госпоже. Чего тянуть-то?

— И что ты ей скажешь?

— Духи научат, — отмахнувшись, проворчала Ана и, вытерев руки о передник, уже шагнула к двери, когда в нее ступила Тир.

— Есть хочу, просто умираю!

— С добрым утром, — неловко поднявшись, пробасили дружинники.

— С добрым…

Тир, не замечая тихонько лежавшего в углу волка, подошла к столу и тяжело опустилась на высокий табурет.

— А у нас гость, — вдруг выпалил Эрик, и жена посмотрела на него страшными глазами.

— Вот как? И где же он?

— Спит. Устал с дороги.

— Видно, дальняя была, — все так же без особого интереса продолжала Тир.

— Из земель лесных.

Тир резко вскинула голову, вперив глаза в своего рулевого.

— Поешь сначала, а потом болтать будете, — вмешалась Ана, изрядно нервничая.

Но госпожа уже не слушала ее:

— От лесных? Какие-то известия? Что-то случилось с… Ну говори же!

— Ничего. Ничего не случилось. Все в порядке.

Внезапно что-то холодное и мокрое ткнулось в лодыжку Тир, и она, вздрогнув от неожиданности, обернулась. Перед ней стоял огромный серебристо-серый волк с умными ярко-голубыми глазами.

— Ты откуда здесь взялся, красавчик? — Тир протянула руку и почесала ему за ухом.

Ана только перевела дыхание, когда волк, в чьей непредсказуемой свирепости повариха уже успела убедиться, позволил ей это. Потом зверь шагнул ближе и вдумчиво обнюхал руки Тир, ее круглый живот, бесстыдно подсунул нос ей под подол, после чего явно удовлетворенный отошел.

— Чей это пес?

— Ну… этого, который пришел.

— Громадный какой. Ты его покормила, Ана?

— Умял целую миску. Как и его хозяин.

— Ну, что тебе еще? — волк вернулся и деликатно тронул лапой ногу Тир.

Животное потянулось и бережно положило ей на колени чудесную сапфировую сережку.

— Вот ведь, черт побери! — восхищенно воскликнула Ана. — Как узнал?

— За хозяина отдувается. Решил, раз тот спит, надо все брать в свои руки… Э-э… То есть зубы, — посмеиваясь, решил Эрик.

— Что это такое? — Тир восхищенно рассматривала прекрасный чистый камень.

— Подарок.

Краска вдруг схлынула с лица Тир.

— От… него?

— Да.

— Я не возьму! — она почти отбросила серьгу на стол, словно та жгла ей руку.

— Но почему, любовь моя? — прозвучал такой родной, чуть хрипловатый со сна голос от дверей.

— Эристор, — совершенно растерянно, как-то беспомощно пролепетала Тир и поднялась.

Он шагнул ближе, жадно всматриваясь в любимое лицо.

— Я скучал по тебе, Серебряная моя, — выговорил он, чувствуя насколько блекло и скупо звучат эти слова, по сравнению с тем, что клокотало и мучительно билось в его груди.

Ана недвусмысленно пнула мужа по голени, тот вздрогнул, словно проснулся, кивнул и, ухватив Сигурдиля, поспешил из кухни. Следом за ними, оглядываясь на влюбленных, вышла его решительная жена.

— Прости, что шел так долго. У меня не вышло быстрее…

— Зачем?

— Я же говорил и опять повторю. Я люблю тебя. Ты забрала с собой мое сердце. Как человеку жить с пустотой в груди?

Эристор сделал еще один шажок и обнял Тир. Он прижал ее к себе, но вдруг отстранился.

— Так они все-таки были правы! — опустив глаза на ее живот, проговорил Эристор.

— Кто?

— Линиэль и Куиниэ… Они и сказали мне, что ты, скорее всего, забеременела.

— Так ты из-за этого приехал? — Тир яростно отпихнула Эристора от себя. — Ты не получишь его! Он мой!

Волк ощетинился и бочком подобрался к ней, явно собираясь защищать ее.

— И ты тоже? — вскричал Эристор. — Но погодите! Вы оба! Я же хороший. Немного туповатый, слегка трусоватый, очень усталый и по-прежнему страшно влюбленный.

— Не смей шутить! Хоть сейчас ты можешь не шутить, чертов лесной? — внезапно заливаясь слезами и опускаясь на табурет, выговорила Тир.