— Даю вам пять минут, — Эристор демонстративно повернулся к ней спиной и замер, широко расставив длинные ноги и скрестив руки на груди.

Затаив дыхание, он ждал. Вспылит? Начнет упрашивать? Прошла минута, другая. Легкий вздох разорвал тишину, и Эристор с восторгом услышал плеск воды, а потом зашуршала, разворачиваясь, купальная простыня. «Она сделала это!» Широкая улыбка растянула губы Эристора. Тир Серебряная. Воин и умная, полная достоинства женщина в одном обольстительном теле. Уж не ее ли пример заставил маленькую Куиниэ говорить с ним сегодня так смело и убежденно?

Пять минут истекло, и Эристор обернулся. Его встретил чуть ироничный испытующий взгляд Тир. Она уже облачилась в простое голубое платье, расшитое серебром вокруг квадратного выреза и по краю длинных, расширяющихся книзу рукавов. Теперь Тир пристегивала к предплечью левой руки стилет, который, как уже знал Эристор, был отнюдь не игрушкой в ее сильных руках.

Платье, хоть и достаточно длинное, все же не достигало самого пола, позволяя видеть ее изящные стопы, над которыми угадывались узкие щиколотки. Она выдернула длинные шпильки из драгоценного розового дерева — Эристор помнил, что дарил их сестре — и тряхнула головой. Влажные волосы рассыпались по плечам… И в этот момент снизу из зала донесся рев пирующих снежных.

— Они знают?

Серебристая бровь изогнулась в изумлении.

— Конечно. Разве можно строить авторитет на лжи? Я, собственно, и не скрываю… Просто, раз уж вы приняли меня за «мальчика», решила не нервировать вас перед битвой. Вы могли тогда мне и не довериться. Эльфийке нечего делать на поле битвы, эль-до. Ведь так?

— Не стану спорить, — склонил голову Эристор. — Но как вообще это стало возможно?

— Путь был долгим, и я не люблю его вспоминать. Слишком много крови и ненависти.

— А любовь? Встречалась на этом пути любовь?

— Нет. Наверно, нет. К вашей юной сестричке я впервые испытала что-то похожее. Она чудесная.

— Я имею в виду любовь к мужчине. Кэлибор…

— О нет. Он не мой.

— А чей же?

Тир склонила голову и испытующе глянула на Эристора.

— Вы желаете счастья сестре?

— Странный вопрос. Конечно.

— Тогда соедините их. Они любят друг друга.

Эристор по привычке дернул себя за косу и прошелся по комнате. Потом остановился перед Тир:

— Но вы же не знаете, что такое любовь…

Что-то в его голосе затронуло Тир. Она вскинула серебрящийся взгляд к загорелому лицу Эристора — его обычно смешливые глаза были необычайно серьезны.

— Я ничья, эль-до. Я одна. Я сама по себе.

— Это неправильно, — двинув темными бровями и склоняясь ближе к лицу Тир, почти прошептал Эристор.

— Это единственная возможность…

— До поры, — его дыхание коснулось полураскрытых губ Тир, и через мгновение он уже целовал ее, мягко и трепетно пробуя на вкус свежий рот.

Волна сладкого томления подхватила Тир, ноги ее ослабели, и если бы не руки Эристора, обвившиеся вокруг ее тела, она бы не удержалась на них… Но вдруг все кончилось. Тир распахнула непонимающие глаза и встретилась с плутовским взглядом:

— Ты не умеешь целоваться.

Тир вспыхнула и легко оттолкнула Эристора от себя. Но он не отступил и не разжал объятий, а вновь потянулся губами к ее лицу…

Дверь распахнулась. В комнату влетела Куиниэ.

— Тир… Эристор! Что ты здесь делаешь?

— Учу госпожу Тир целоваться.

— Брат! — возмущению Куиниэ не было предела.

Эристор с явной неохотой отстранился от Тир и сурово взглянул на сестру:

— Передай Кэлибору эль-до, что я хочу его видеть в своей комнате через час. И распорядись, чтобы до этого мне приготовили ванну. Иди.

Краска схлынула с нежного личика Куиниэ, она бросила быстрый умоляющий взгляд на Тир и, потупившись, стремительно вышла.

— Эль-до, — Тир тихонько тронула его за обтянутое тонкой тканью рубашки плечо.

Оно показалось ей таким горячим, что рука невольно отдернулась. Эристор мгновенно оказался рядом, и его большие ладони вновь легли на талию Тир. Взгляд его искрился, а уголки губ плутовски приподнялись вверх:

— Если я пообещаю, что не буду пороть их очень сильно, ты позволишь мне продолжить прерванный урок, Тир эль-тэ?

Та рассмеялась, но потом качнула головой:

— Не стоит.

— Почему?

— Завтра мой корабль поднимет парус… И зачем мне в море будет нужна твоя наука, Эристор?