— Что это за создания? — спросил князь, рассматривающий тела погибших тварей.

— Змеи-кровохлёбки. Подчиняются только тем, кто их создал, от яда этих тварей нет противоядия. Мы чучелок накачали соком березняка, только он супротив таких змеек помогает, — маленького роста мужичок, чьё лицо вот хоть убей напоминало ладный "шиш", дал консультацию и деловито начал уборку.

Седмицу назад князь, прознав о готовящемся убийстве, нанял ворожею. Рыжая девчонка была молода, но уже успела прославиться в соседних княжествах и царствах. Перехватить её удалось у границ соседа. Разговор получился кратким и предельно деловым, детали заинтересованные лица обсуждали уже по дороге к княжьему городу.

— В мире много разных магических существ, государь, — отозвалась ворожея, извлекая из пробитого тела куклы кинжал. — Есть и гораздо хуже этих.

Осмотрев оружие, девушка спрятала кинжал колдуна за широкий кожаный пояс.

— В любом случае, таких злобных уродцев могла пробудить к жизни лишь самая тёмная магия, — продолжил князь, наблюдая, как стража постепенно окружает вельможу-соучастника, мужчину средних лет в богатом кафтане, украшенном мехами.

— Магия одинакова, маги разные, — устало ответила ворожея. На удивлённый взгляд повернувшегося к ней правителя, ответила, — Они по приказу доброго колдуна могли бы сплясать, пройдясь гоголем по всему залу, а потом преподнести молодым бочонок мухоморовки и солёных огурцов на закуску. Способ подчинить существ один, разные лишь желания, которые они выполнят.

Девушка покосилась на рассматривающего с некоторым вожделением куклу-невесту Шишка и покачала головой.

— Эй, дурень, ты никак её себе оставить хочешь? То-то я думаю, почему молодожёны ведут себя настолько бесстыдно! Нужно было сто раз подумать, прежде чем доверять тебе магическое управление куклами. Извращённый ты человек, и работа со мной вряд ли тебя изменит.

— Ну, должен же и я хоть что-то поиметь с нашей победы над злом? — буркнул тот.

— Давай-давай. Ты мне как раз поднадоел, и когда яд подействует на тебя, я с удовольствием найду нового слугу.

Шишок отодвинулся от кукол, сплюнул на пол и горестно махнул рукой. Потом расстелил вытащенную из сумы ткань и аккуратно завернул деревянные тела, касаясь их толстыми кожаными перчатками. К ним прислужник присовокупил дохлых тварей и поволок всё это вон, не обращая внимания на стенания вельможи, взятого под стражу.

Князь в это время что-то объяснял бледной жене. Она постепенно налилась краской, сорвалась с места и отвесила арестованному леща, пнула прямо по срамным удам, добавив несколько слов, от которых покраснели даже витязи. Как поняла ворожея, богатей позавидовал княжичу, получившему то, чего не смог получить вельможа — любовь девушки. Вот и нанял колдуна. Теперь одним негодяем в княжестве станет меньше. Вернее, уже двумя.

Послушных магии кукол жениха и невесты жгли в пламени костра, когда закутанная в плащ фигура покидала княжеский двор, сидя на чёрной кобылице и увозя с собой заработанное золото. Князь и княгиня смотрели вслед удаляющейся спасительнице и трусящему на мохноногой лошадке Шишку. В спальне княжич успокаивал всё ещё дрожащую от пережитого страха невесту, целуя её всё горячее.

***

Троица, сидящая за столом, представляла из себя странное и в месте с тем забавное зрелище.

Косматое существо, облепленное зеленоватыми водорослями с прожилками нежной изумрудной ряски, источало аромат перегара и запах рыбьей молоди, резвящейся на отмели в солнечный денёк. Нежное бульканье, раздающееся, когда существо пригубляло вырезанный из рыбьего зуба кубок, выдавало в нём Водяного.

Рядом расположился персонаж, по косматости не уступающий соседу. Исходящий от него сивушный запашок перемешивался с аппетитнейшим благоуханием солёных груздочков, зрелой клюквы и сосновой хвои. Мутный глаз из-под спутанной чёлки проявлял активность, если кто-либо из присутствующих обращался к нему: "дядюшка Леший" или подливал в резной деревянный кубок.

Третьим собеседником была девушка… Изящная, но физически развитая рука с перстнем, сверкающим золотом с вкраплением отливающего спелой вишней рубина, сжимала в тонких пальцах стеклянный фужер, по размеру не уступающий пивной кружке. Богатая свита, шитая золотыми и серебряными узорами, оправдывала обращение к ней, по трезвяни звучащее как "матушка ворожея". Правда, этот факт нарушал слишком молодой облик женщины, а паче того, выглядывающие из рукавов запястья, облачённые в широкие кожаные наручи. Сами запястья, впрочем, тоже казались не слишком узкими. В остальном же всё было как надо: губами червлёна, бровями союзна. Короче, дивно хороша. А ещёс копной рыжих кудрей и изумрудным взглядом.

Все трое уже достигли состояния полной задушевности, спаянности и взаимопонимания, однако некая напряжённость витала над обильно накрытым столом. В этот момент стукнула дверь, и на вбежавшего анчутку воззрились полные надежды и ожидания глаза разного калибра и цвета.

— Прощения просим, но Баба-Яга передала, что мухоморовки более не даст, — покаянно пропищал малыш, теребя кисточку скатерти и сглатывая голодную слюну, набежавшую при виде разносолов. — Хорошая закончилась, а имеющаяся в наличии, цитирую, "не достигла нужной степени нажористости".