Любава впилась зубами в яблоко, чтобы не расхохотаться в голос. Ни одно из известных ей магических заклинаний не годилось для успокоения такого рода, пришлось прикусить огрызок.

Женщина отошла в сторону, и вперёд шагнул невообразимо ярко одетый молодой человек. Короткие штаники синего колора открывали красные онучи, замысловато обёрнутые вокруг тоненьких лодыжек над маленькими сапожками в чёрно-белую клетку. Коралловая рубаха выглядывала из вязаной безрукавки, сияющей яркой белизной и изображавшей в уголке диковинного зверя на четырёх коротких лапах, с непомерно вытянутым рылом, полным острых зубов. Над воротником спереди виднелась пёстрая бабочка, мерцающая незнакомыми камушками. Губы, обрамлённые короткой тёмной бородкой, сияли белоснежной улыбкой, волосы укладывались в непостижимый кандибобер, а глаза прятались за приспособлением, похожим на то, что было в руках у женщины, но держалось оно на голове само.

— Всем привет! — мяукнул Антибахий. — Как поживаете? Сегодня такой замечательный денёк!

— Благодарю, поживаем хорошо, — ответил царь. — Что нынче в Заморе происходит? Хорош ли урожай? Как тамошние правители самочувствуют?

— Что вы, царь, какой урожай? Замора так богата, ей нет необходимости что-то самой делать. Весь мир трудится на благо этой великой страны!

Любава хмыкнула сквозь яблоко и почувствовала, как в отце вспыхивает раздражение. Царица, видимо, тоже ощутила настроение супруга и мягко накрыла его руку своей.

— Ах, вы не представляете себе, что это за страна! Кругом учёность, культура, все равны и обладают абсолютными правами! Не то, что в этой стране, откуда я уехал много лет назад! Простите, я забыл, что тут до сих пор считают зимами! Конечно, куда нашим до Заморского образования!

— Погоди, ээээ…Апти…, - запнулась поспешившая вмешаться царица, прижимая напрягшуюся длань мужа к подлокотника.

— Можете называть меня Олегом, если так вам привычнее. Дело в том, что я сменил это простое имя, когда покинул страну рождения.

— Так что, Олежа, ты можешь дать нашей дочери, если она выберет тебя своим суженым?

— Суженым — это что? А, да! Я, знаете, уже стал забывать этот язык. Так что же я могу дать вашей дочери и, более того, вашему народу, если стану мужем и царём? Во-первых, я проведу ряд реформ, заботясь о народе. Образование, медицина, культура! Я подниму с колен эту страну! Весь мир должен увидеть, что мы открыты для сотрудничества! Дальше я реформирую нашу армию! Никогда не понимал, от кого мы защищаемся? Зачем тратить столько денег на дружину, когда можно раздать деньги простым людям. Что же до царевны, я открою ей прекрасный мир путешествий и жизни за границей этой маленькой страны!

Звук отодвигаемого трона, весящего больше его хозяева, отдался зубной болью у всех присутствовавших, заглушил поднявшийся было ропот гостей. Царь возвышался над улыбающимся женихом, и супруга не посмела вновь тронуть руку властителя этих земель.

— Что, дружина моя? — сильный голос, привыкший отдавать приказы и на пиру, и в бою, зазвучал звонко и грозно. — Согласны вы, что даром едите свой хлеб? Может, и впрямь пора вам стать кузнецами да пахарями, купцами да лавочниками?

От лязга и стука оружия разом вставших воинов свитская женщина уронила помогающий ей видеть предмет, он жалобно звякнул и разбился.

— Что скажешь ты, Любавушка? — повернулся царь к дочери. — Желаешь поглядеть страны заморские, прикоснуться к учёности и свободам?

Ворожея поднялась, поклонилась отцу.

— Нет мне надобности отвечать, батюшка. Ты знаешь, что я хочу сказать.

— Добро! Ну, благодарствую, что навестил нас, гость дорогой! А только не отдам я за тебя Любаву. И даже не потому, что не хочу. Боюсь я, как бы она тебя Ахтитрахий, не покалечила ненароком, когда ты начнёшь вдругорядь её Родину чернить! А теперь скатертью дорога, гостюшка!

Неудавшийся жених растерянно смотрел на царя, переводил взгляд на царицу с дочкой. Разом загомонившая свита подалась вперёд, обвиняя и негодуя. Слитный шорох извлекаемых из ножен мечей перекрыл шум. Через секунду свита исчезла из царского терема и царской земли.

***

Третьего жениха хотели было отложить на завтра: царь сидел смурной до того, что даже ближние воины опасались его трогать. Супруга потянула его за рукав и увела в покои. Она скоро вернулась и кивнула, одобряя продолжение. Царь вышел слегка пристыжённый, сел на трон, который четверо слуг еле вернули на место.

Свита последнего претендента заинтересовала присутствующих, особенно мужчин. Молодки неописуемой красоты склонились в поклоне, представляя молодого мужчину, одетого, по сравнению с предыдущими, строго и просто. Лишь меховая соболья оторочка выдавала богатство, не сразу бросаясь в глаза. Пока мужчины глазели на молодок, не слишком обременённых одеждами, остальные удивлялись карликам, ведущим за собой маленьких лошадок, нагруженных благоухающими цветами. Женщины таяли и вздыхали, глядя на роскошные букеты.