— Выйти прямо на них, конечно, не вариант… — вслух озвучила очевидную вещь София.

— Пальнут.

— Я бы тоже пальнула, — хохотнула девушка. — Когда на тебя, словно одержимые, ползут с вилами в руках вчерашние соседи, кто угодно пальнет.

— Обойти не сможем. Везде такая история.

Кенигсберг, в отличие от большинства европейских городов, в путанице улиц которых мог заблудиться и местный житель, была построена как военный лагерь. Ратуша, дворец, площадь и окружающие все это дома богатых и знатных людей — центр. От него в стороны расходились широкими радиальными линиями широкие улицы, почти прямые. Проходя через несколько окружных колец, этот порядок, естественно, нарушался, но в старом городе и его предместьях, уже давно ставших внутренними, сохранялся неукоснительно.

Поэтому войскам всего-то и нужно было, что перекрыть эти радиальные улицы, заперев, по сути, бунтующих между огневым рубежом гарнизона и крепостными стенами. То, что в процессе погорит какое-то количество домов купцов и ремесленников, власти, конечно, волновало. Но не настолько, чтобы поставить под сомнение вопросы собственной безопасности.

— Выйти под белым флагом? У Лизы вон какие-то остатки нижних юбок есть.

— Ближе к утру, может, и сработает. А в темноте — нет. Мы же до утра не дотянем.

Эссены покивали своим мыслям, а после София предложила:

— А давай по крышам?

— А Никита?

— В смысле, я по крышам пройду, к воякам спущусь и объясню все.

— Ты дурная? Они же тебя пристрелят!

— Ну это как исполнить, братец! Смотри, я доберусь до той крыши, — сестра указала на дом, возле которого собрались легионеры. — Оттуда что-нибудь сброшу и уже голосом дам знать. Стрелять вверх они, конечно, могут, но попасть в кого-то на крыше — нет.

— Слишком опасно!

— Это единственный вариант.

— Можем попытаться протянуть с Никитой до утра на остатках моей виты.

— Сколько там ее еще осталось! На пару пульсаров-то хватит?

— И на большее!

— Хватит спорить, Йоханн фон Эссен! Ты прекрасно понимаешь, что план рабочий!

Попререкавшись еще пару минут, брат сестрой все же пришли к согласию. София тут же избавилась от излишков одежды, которые могли бы помешать ей карабкаться по крышам — безжалостно откромсав рукава у остатков платья и оставшись в одних лишь чулках, панталонах и легком корсете. Сбросила туфли, вооружилась парочкой кинжалов, и с легкостью белки полезла на ближайшее здание, используя где окна с балконами, а где и лепнину.

За то, что девушка сорвется, Ян не волновался. София отлично лазила по деревьям и надворным постройкам их имения в Марке. Одежда, конечно, была не самой подходящей, но она справится. О чем он переживал, так это о том, как бы какой-нибудь востроглазый легионер-снайпер не заметил белую фигурку на стене и не принял ее за диверсанта, желающего забраться в расположение войск. Одной метко пущенной пули будет достаточно, чтобы поставить точку на всех их надеждах.

К счастью, этого не произошло, и вскоре София уже скрылась из виду, забравшись на крышу. Откуда начала свое опасное путешествие по черепице в сторону баррикады. Еще через десять-пятнадцать минут оттуда послышался звук одиночного выстрела, затем отборный мат и лающий голос офицера, отдающего приказы. Завершилось это все тем, что в сторону группки беглецов направился десяток легионеров.

— Барон Эссен! — закричал крепко сбитый пехотный унтер. — Барон Эссен, не бойтесь, выходите!

Сообразив, что София все-таки смогла реализовать свой замысел, Ян вывел на свет коней, на которых сидели его полуобморочные загонщики. На всякий случай руки держал на виду — мало ли как среагируют распаленные ночными события солдаты. Те и правда проводили его стволами винтовок, но и только.

— Следуйте за мной, господа, — сказал унтер. — Теперь вы в безопасности.

«Ох, сомневаюсь!» — подумал марочный барон, но вслух ничего говорить не стал, только кивнул с благодарностью и побрел вслед за солдатами.

Внутри баррикады их встретил офицер возрастом всего лишь года на четыре старше Яна. Он уже позаботился о том, чтобы лазящая по крышам девица благородного происхождения смогла пребывать в мужском обществе без нанесения урона своей репутации, а именно, закутал Софию в плащ и выдал ей флягу с горячим вином. Представился он как оптион Хеерман, но, обращаясь к Софии, просил звать его просто Отто.

— Как вас угораздило оказаться в такую ночь на улицах, господин барон? — напустился он на Яна, едва тот приблизился. — Это же опасно!

Тот лишь пожал плечами в ответ, не желая тратить время на истории.

— У нас раненый, — сообщил он. — Держится только на «якоре». Нам срочно нужен целитель, причем из хороших. Пропустите нас в центральную часть, оптион.

— Не просто пропущу! — молодой офицер явно стремился понравится покорительнице крыш, смотревшей сейчас на него с почти искренним обожанием. — Ваша сестра мне уже все рассказала! Я дам вам в сопровождение своих людей, они знают пароли и смогут быстро провести вас через кордоны. Мой отряд лишь первый из оборонительных рубежей.