— Поймал! — Выбежал из радиорубки Шимун. — Поймал сигнал! С нами связались!

Толпа обратила все свои взоры к нему и позабыла про врагов и награбленное ими. Те, поспешили воспользоваться возможностью.

Они живо вбежали в автобус. Рустам завёл мотор. «Вояж» погнал на пролом, снося препятствия.

В него не стреляли, как обещали. Судя по всему, новость оказалось настолько хорошей, что людям из лагеря, стало плевать на беглецов.

Автобус выскочил на остатки драной дороги и понёсся подальше от счастливых лиц.

***

«Вояж» замедлился через десять минут пути, когда лагерь исчез за поворотом.

Его жильцы собирали с пола вновь слетевшие со своих мест вещи.

— Обошлось. Господи обошлось. — Крестился старик и смотрел в потолок. — Уберёг. Спасибо тебе. Век буду грех свой вымаливать.

Вадим с Ариной сидели на кровати. Девушка тряслась. Она ещё не отошла от той ситуации. Адреналин не прекращал бурлить в её венах.

Васильев обнимал жену, гладил по плечу, успокаивал ласковыми словами.

— Ну что ты? Успокойся котёнок. Успокойся. Всё закончилось. Мы сбежали.

— Я… Я… знаю Вадим…

— Может тебе воды принести? — Спросил Вадим.

— Нет… не надо воды.

— Тогда давай я встану, а ты ложись.

— Не… я… Скажи… почему та девушка к тебе так?..

И вдруг бабахнуло. Люди вскрикнули, подскочили. Рустам от испуга резко затормозил.

Что произошло? Откуда взрыв?

— Это сзади. — Сказал Марк. — Из… Из лагеря.

Алес пробежал через весь салон и прильнул к задней бойнице.

— Езу Хрысте. — Упомянул поляк бога всуе.

— Что там? — Спросила Ксения.

— Нет больше ла-геря. — Ответил Алес. — Рустам раз-во-рот.

Водитель кивнул, не стал спорить.

«Вояж» повернул назад, и другие смогли увидеть, то, что видел поляк. Смесь пыли и дыма столбом поднималась вверх. Это был дым не от горящих тварей. Тот находился, чутка севернее.

Алес был прав. От лагеря ничего не осталось, кроме изорванных клочков брезента, покорёженного металла и изуродованных тел.

Землю, да и всё остальное, покрывали отверстия, словно на лагерь обрушился стальной дождь.

Люди вылезли из автобуса, подошли поближе к развернувшемуся кошмару.

— Как это так получилось? — Охреневал Стёпа. — Только ведь всё хорошо было.

Алес присел на корты и подобрал что-то с земли, какие-то мелкие предметы.

— Осколки. — Сказал он и выбросил острые куски железа.

Вадим десяткам тел, слёгшим возле радиорубки, превращённой в решето. Ему быстро попалась на глаза та, которую он искал. Кира. Она, как и все была мертва, изуродована, залета кровью, вытекшей из десятка дырок по всему телу. Ей пришлось помучаться. Страшная, неестественная поза боли, показывала, что Кира дёргалась, крутилась на земли, уже ничего не понимая.

— Кассетные бомбы. — Услышал Вадим голос Алеса за спиной. Васильев обернулся. — Забили их одним уда-ром.

— Но, зачем? — Спросил Вадим, вновь посмотрев на тело Киры.

— Не знаю.

— Они с кем-то связались. — Из радиорубки вышел Борис Климентьевич с алой от крови записной книжкой Шимуна. — С другими выжившими. Они передали им свои координаты.

— И те ударили по ним ракетой. — Подытожил Вадим.

— Ты отклю-чишь своё радио. — Резко приказал Алес старику. — И не бу-дешь его включать без моего приказа.

Борис Климентьевич кивнул.

Они вернулись в автобус и во второй раз уехали с этого кладбища.

***

Алес, Вадим, Борис Климетьевич, Марк и Рустам, посовещались возле водительского сидения. Договорились об осторожности, ещё большей, чем прежде, о радиомолчании и о дальнейшей дороге. Они поедут дальше на восток. И может потом, чуть позже, как и убиенные двинуться на север, только к Уральским горам.

Договорившись, мужчины разошлись.

Арина всё ждала Вадима. Она сидела на том же месте, где они расстались. На кровати.

— Всё поговорил с мужиками. — Сказал Вадим, садясь, но Арина положила руку на то место, куда уже опускалась его задница.

— Что-то не так? — Васильев выпрямился.

— Есть кое-что не то. — Арина тоже встала. Вадим хотел ей помочь. Жена отдёрнула от его пальцев руку и сама поднялась.

— Я до взрыва хотела тебя спросить. Почему та девушка… Кира кажется… Тогда так к тебе обращалась? Ни как к незнакомому мужику, а как… — Она не смогла сказать свою догадку. Слова застряли в глотке комом.