Уэйн пожал плечами.

— Свалю все на уборщицу, которая уволилась две недели назад. Скажу, что прямых доказательств нет, но я безоговорочно доверяю персоналу и не вижу, кто еще мог это сделать. Конечно, теперь, когда воровство прекратилось, мне поверят.

Он ждал моей реакции. Облизнул губы.

— Пожалуйста, — я сделала последнюю попытку. — Прекрати. Это нелепо.

— Разве?

— Ты сам понимаешь. Пожалуйста, Уэйн.

Он оперся ладонями о столешницу и раздраженно вздохнул.

— Я что, так тебе противен?

— Нет.

Да!

— Неужели я прошу о чем-то ужасном?

Я не ответила. Когда в моей голове возникла сцена того, чего он добивался, мои глаза наполнились слезами.

Никакого выхода не было. Я не могла с этим справиться.

— Ты понимаешь, чем это кончится для тебя? — из кабинета Магдалены вышел пациент, и Уэйн перешел на шепот. — Ты нигде не сможешь работать. Тебя просто не подпустят к пациентам.

Он протянул мне салфетку.

— На твоем месте я бы очень хорошо подумал над этим предложением, Роз.

*

С полотенцем на голове я вышла из душа и успела только надеть халат, когда раздался стук в дверь. Открыв, я увидела гостью с бутылкой шампанского в одной руке и корзинкой спелой клубники в другой.

— Входите, Селия, — сказала я.

Она вошла внутрь и осмотрелась. Глядя на голые стены и пол, она произнесла:

— Я не понимаю, как вы живете. — Ее ливерпульский акцент звучал явственнее, чем обычно. — Я действительно не понимаю. — Затем она спросила: — Джордж у отца?

Узнав, что он останется с Уинстоном только до вечера воскресенья, она поспешила за парой бокалов. Как ни странно, фужеры для шампанского оказались одной из немногих вещей, оставленных мне судебными приставами. Прислонившись к дверному косяку и не в силах сдержать улыбку, я наблюдала, как Селия суетится на кухне. Прежде чем использовать полотенце, она зачем-то понюхала его. Затем подкрутила застрявшую пробку.

— По какому поводу? — спросила я, когда она наполнила сначала один фужер, потом другой.

— А нам нужен повод? — удивилась Селия. Она протянула мне фужер. — Ура.

Затем она все же призналась, что видела, как я иду от машины к дому, и решила, что меня нужно немного подбодрить.

— Вы выглядите так, словно на ваших плечах лежит вся тяжесть мира.

— Просто небольшие проблемы на работе.

— О, кстати, вспомнила, — она сняла одну сандалию. — У Денниса что-то болит вот здесь. — Она указала на мясистую часть под пяткой.

— Ему больно утром вставать с постели? — спросила я.

— Как ножом режет! — воскликнула она. — Еле ковыляет.

— Подошвенный фасциит. — Я нацарапала название рекомендуемых ортопедических стелек на клочке бумаги. — Положите ему в ботинки. А на выходных я его посмотрю.

Селия нахмурилась, читая записку. Видимо, она не очень верила в стельки.

— Они действительно помогают, — твердо сказала я.

Она сложила записку, сунула ее в карман и потянулась за шампанским.

— А почему бы вам не поужинать у нас? — предложила она. — Я приготовила палтус по маминому рецепту, там хватит и на шестерых. Вы посмотрите ногу Денниса, а я…

— Я не могу.

Она поставила фужер.

— Почему?

— У меня встреча кое с кем.

— С кем? — в ее глазах загорелся огонек любопытства.

С тех пор, как мы стали соседями, Селия неоднократно и безуспешно пыталась подобрать мне достойного мужчину. Пара из них были сыновьями ее приятельниц из книжного клуба. Затем появился брат ландшафтного дизайнера. Потом племянник парня, который приходил раз в месяц почистить ее духовку. Заочно все они выглядели хорошо, но я объяснила Селии, что если чей-то сын/брат/племянник в сорок лет еще не женат, для этого есть причины.

— Хороший товар разбирают быстро, — сказала я ей.

— Тогда почему тебя не схватили?

— Я сделала неправильный выбор.

— А, может быть, ты слишком разборчива?

— Может быть, — сказала я и оставила все, как есть.

Но, честно говоря, видели бы вы тех мужчин. Не хочу быть грубой, но удивляюсь, как им вообще удавалось каждое утро завязывать шнурки на ботинках без чужой помощи?

— Ничего особенного, — сказала я Селии, которая ждала объяснений. — Просто человек с работы. Это не серьезно.