И Хельмут совершенно не знал, что делать.

Случайно он посмотрел на Кассию Кархаусен, шингстенскую ведьму. Она была единственной женщиной на совете, но вела себя раскованно, самоуверенно, а вид её брата, барона Адриана, говорил о том, что никто не смеет пренебрегать этой девушкой. Хельмут заметил, что у Кассии были голубые глаза, но не такие ясные, как у него самого. Они напоминали скорее море во время шторма или сумрачное небо. На носу и щеках её виднелись веснушки, напомнившие Хельмуту о сестре. Кассия много улыбалась и даже посмеивалась, и он обнаружил, что один из её передних зубов был немного больше второго. И, пожалуй, посчитал это милым.

Однако он всё же не воспринимал её как объект возможных ухаживаний. Такое с ним уже было во время помолвки с госпожой Агатой: Хельмут упорно твердил себе, что не имеет права смотреть на других женщин, не смеет увлекаться ими, ведь его сердце уже занято… Так и теперь, невзирая на всю непосредственность и особую привлекательность Кассии, он так и не смог впустить её в свои мечты. Как будто эти мечты были уже заняты кем-то.

Однако Хельмуту не удалось как следует подумать о личном: обсуждались важные вещи, и ему следовало прислушиваться.

— Набросать примерный план взятия Лейта стоит уже сейчас, — заметил лорд Джеймс, — а потом я как можно быстрее постараюсь согласовать его с королём. Лейт — не какая-то жалкая башенка, это довольно большой замок, хоть и принадлежит он простому рыцарю.

Хельмут знал, что изначально хозяином этого замка был барон Клауд, но впоследствии он построил себе новый — тот, где недавно гостила вся бьёльнская армия. А старый отдал своему самому верному вассалу взамен скромного тесного поместья. Далеко не каждый рыцарь или сквайр мог похвастаться таким подарком, а Лейт получил ещё и дочь своего сюзерена в жёны… Всё это произошло лет тридцать назад, и теперь сын того счастливого рыцаря, получившего большой баронский замок, оказался в плену в собственном доме.

— В этом замке несколько входов, — кивнул герцог Вэйд. — Я знаю о главном, северном, и дополнительном, южном, но, говорят, есть ещё какой-то вход, заброшенная калитка в крепостной стене: в неё можно войти и по тайным ходам пробраться в основную часть замка…

— Такая есть, — вдруг подтвердил Вильхельм, поднимаясь со своего стула. — Барон Хельмут, вы же знаете об этом?

Хельмут встрепенулся и тоже резко встал, будто против своей воли.

— Знаю, — кивнул он нехотя. — В моём замке большая библиотека, пожалуй, самая большая в Бьёльне. — Голос зазвучал громче совершенно неосознанно, но так было всегда, когда Хельмут говорил о своих заслугах, и сейчас всё случилось совершенно по привычке. — И там есть не только поэзия и романы, но и различные пособия по тактике и стратегии, а также схемы замков… В одной из книг есть схема Лейта, — сообщил Хельмут, внимательно взглянув лорда Джеймса, который всем своим видом так и излучал недоверие, скрестив руки на груди и приподняв бровь. — И тайный ход там действительно обозначен.

— Но этой книги, скорее всего, с вами нет, — заключил лорд Джеймс. Кажется, непосредственно к Хельмуту он обратился впервые.

— Конечно, — пожал плечами он. — Но я могу попросить свою сестру сделать копию этой схемы и отправить мне.

— Как бы гонца фарелльцы не перехватили, — усмехнулся герцог Вэйд.

— Южнее фарелльцев нет, — напомнил барон Адриан — голос у него был низким и скрипучим, как у старика, хотя самому Кархаусену было не более двадцати трёх. — Если они и попытаются пробиться к югу, то наткнутся на нас и наших дозорных. Путь из Нолда в Бьёльн безопасен, так что его светлость, — он кивнул Хельмуту, — может спокойно посылать гонца.

— Посылайте, — подтвердил лорд Джеймс и даже сдержанно улыбнулся, отчего в уголках его серо-голубых глаз образовались лучики глубоких морщин. — Будем ждать схемы. Как раз к этому времени придёт ответ его величества, мы ещё раз всё обсудим, составим подробный план штурма и решим, кто поведёт свой отряд к тайному ходу. Думаю, эта диверсия вполне может дать нам преимущество… Отряд попробует пробиться к главным воротам и открыть их основной части армии, а заодно по пути прикончит несколько десятков захватчиков. Но об этом позднее.

Хельмуту было тревожно. Да, битва состоится не так скоро: надо дождаться, пока гонец привезёт схемы и когда пришлёт ответ король… Но она всё же состоится, и это будет очень важное событие, от которой зависит исход войны. Если они возьмут Лейт и прогонят фарелльцев к северу, то останется лишь побить их на границах. Если же нет… Сложно сказать, что будет тогда. Придётся собирать подкрепление и готовиться к новому штурму, а сколько времени это займёт, неизвестно.

Однако мысль о том, что он вот-вот напишет письмо сестре, его утешала. И, конечно, получить ответ от Хельги было бы тоже невообразимо приятно. Хельмут очень скучал по ней, а после выходки Вильхельма ему было ещё и жаль влюблённую девушку, которая ничего не знала… Но пока он решил ничего ей не раскрывать. Стоит сначала поговорить с Вильхельмом: может, он поклянётся, что больше так не поступит, и тогда всё наладится. Они дождутся окончания войны, а там все обиды и недоразумения забудутся на радостях.

И тогда точно всё будет хорошо.

После, спустя месяцы и даже годы, барон Штольц вспоминал этот момент и смеялся над собой, неустанно повторяя: «Какой же ты дурачок, Хельмут. Юный наивный дурачок».

***

Хельга качалась на качелях в саду.

Стоял солнечный тёплый летний день, запахи благоухающей зелени наполняли воздух, солнечные лучи, преодолевая путь от небес до земли, грели не слишком сильно и донельзя приятно, и Хельга с удовольствием подставляла лицо навстречу этим лучам и лёгкому ветерку, вдыхая запахи сада — роз, нежных анемон, гортензий…