И он поцеловал ее в ответ. Он поцеловал ее со всем, что скрывал. Он целовал ее с яростью, с тоской, с любовью, потому что, черт возьми, он любил ее так чертовски сильно.

Он перетащил ее ногу на свою, усадив ее к себе на колени, и она жадно поцеловала его в ответ. Не с небрежным безумием той странной ночи, а с голодом женщины, которая знала, чего хочет. А хотела она его. Ее руки обвились вокруг него, а пальцы зарылись в его волосы.

Она ерзала у него на коленях, вращая бедрами против его стального с члена так, что это сводило его с ума.

Достаточно. Он схватил ее за талию и перевернул так, что она оказалась под ним на кровати. В следующую секунду он навис над ней, вжимаясь своим телом в ее тело по всей длине. Блядь. Да. Это было то, о чем он мечтал с тех пор, как упустил ее из виду.

Наконец-то, наконец-то, она вернулась туда, где ей место.

Очевидно, она чувствовала то же самое, потому что ее маленькие ручки были на его талии, нетерпеливо дергая за пряжку и пуговицу ремня.

"Вот так, детка", прорычал он. "Ты хочешь этого?" Он сильно прижался к ее сладости, представляя себе жидкий мед, скопившийся внутри ее трусиков. Ему нужно было попробовать ее на вкус, но нет, ему нужно было быть внутри нее больше.

Ему нужно было вернуть то, что принадлежало ему. На этот раз это был не секс. Ему надоело трахать свою жену по одному разу, то тут, то там.

Он дал ей свободу, и они наконец-то прояснили отношения. Теперь пришло время им снова стать мужем и женой. Пришло время заняться любовью с его женой.

Он потянул ее за руки вверх, стягивая тонкую майку через голову. Черт, он и забыл, насколько совершенна ее грудь. Ему казалось, что он запомнил о ней все, но, увидев ее сейчас, он понял, что его память не справилась с ней.

Она затрепетала под ним, ее спина выгнулась под его взглядом. Ее соски затвердели, превратившись в маленькие острые точки.

Он протянул руку и потрогал один из них. Ее резкий вздох, за которым последовал придыхательный стон, чуть не стал его погибелью. Но нет. Это было важно.

"Чего ты хочешь, богиня?"

"Я хочу тебя".

Черт, как приятно было это слышать. Он наградил ее улыбкой. "Сначала скажи мне, чего ты хочешь". Он приподнялся над ней, приблизив свои губы к ее рту, но не касаясь его.

Она выгнула спину, явно нуждаясь в нем от разочарования. "Твой рот на мне".

Он опустил губы на ее кожу, вниз по горлу и так нежно к ее груди, едва слышный шепот.

"Маркус", стонала она. "Возьми все на себя. Скажи мне, что делать".

"Скажи мое имя", прошептал он. "Скажи мое имя снова". Он почувствовал себя уязвимым, как только это прозвучало из его уст, но ничего не мог с собой поделать. Его имя на ее губах было всем. Признание того, кому она принадлежит, пока она была в полном сознании.

"Маркус. Маркус. Маркус".

Он перешел к другому соску, даже когда протянул руку вниз между ними. Он просунул пальцы в ее намокшие трусики. Она всегда так хотела его, так была готова.

Его пальцы быстро стали скользкими от ее соков. Его член стал еще тверже, хотя он и не думал, что такое возможно.

Она извивалась под ним. "Пожалуйста, я сделаю все, что угодно".

"Что угодно? Тогда начинай, детка". Он использовал свои пальцы, поглаживая ее, как инструмент, пока она не сломалась под ним. "Потому что все, что я когда-либо хотел - это ты. Такой, какая ты есть".

Она тяжело дышала, когда он спустил штаны настолько, чтобы войти в нее.

Черт, как же она была туга. Такая горячая и такая чертовски тугая. Создана для него.

"Да", выдохнула она с явным удовлетворением. "Маркус, да".

Он двигался, и весь мир был совершенен, в нем никогда не было ничего неправильного, пока он входил в нее. Впечатывая себя в нее.

"Кому ты принадлежишь?"

Кора откинула голову назад. "Тебе", кричала она. "Тебе, Маркус".

"Тебе лучше, блядь, поверить в это", прорычал он и схватил ее за шею, приподнимая ее так, что когда его поцелуй приземлился, она почувствовала его во всем теле, пока он продолжал ритмичную атаку на ее чувства. Он схватил ее за задницу и переместил ее положение так, чтобы он вошел в нее глубже, чем когда-либо.