Она застонала ему в рот и вцепилась когтями в его голову, когда наслаждение нарастало.

Вот и все. Вот так, богиня. Отдай мне все.

И она отдала. Она не сдерживала себя ни на йоту. Она выкрикивала его имя, когда кончала, и билась бедрами о его бедра, бесстыдно добиваясь собственного удовольствия, что сводило его с ума.

Его собственный кульминационный момент был вызван тем, что она дико выла под ним. Он толкнулся в нее до упора, и когда его семя вырвалось из него, чтобы покрыть ее сокровенные глубины, у него на уме было только одно.

Он прижал жену к себе и прошептал ей на ухо, снова и снова: "Я люблю тебя".

Она обхватила его руками и сжала так сильно, что он едва мог дышать, но ему было все равно.

Потому что следующие слова, которые вырвались из ее рта, были: "Я тоже тебя люблю".

Четыре более сладких слова никогда не были придуманы в английском языке.

Маркус отстранился, желая посмотреть ей в глаза. Она улыбалась, но как-то неуверенно, словно не доверяла этому счастью.

"Ты закончила бежать, детка? Потому что если ты вернешься ко мне, я не знаю, отпущу ли я тебя когда-нибудь". В первый раз это чуть не убило его, и он не был уверен, хватит ли у него сил сделать это снова.

Но в ее глазах не было сомнений, когда она сказала: "Я хочу быть с тобой. Я хочу, чтобы ты вернулся".

Маркус не мог припомнить, чтобы когда-либо прежде испытывал такое ошеломляющее счастье. Он усмехнулся. "Я знаю".

Она засмеялась и покачала головой. "Дерзко."

"Очень дерзко". Он подергал бедрами.

Ее глаза расширились от напоминания о том, что он все еще внутри нее.

Она изогнула бровь. "Уже готов ко второму раунду?"

"Пристрели меня, если мой ответ на этот вопрос будет отрицательным". Он снова опустился, чтобы поцеловать жену. Одного раза было недостаточно, чтобы по-настоящему напомнить ей о своих притязаниях. На это может уйти вся ночь.

Глава 27

Арман лежал в своей кровати с балдахином, копаясь в телефоне. Когда он поднял голову, в дверях его спальни стояла Олимпия, одетая в еще одно из своих длинных шелковистых одеяний и похожая на древнюю жрицу.

"Ты поздно встала", сказал он. Когда она подошла и села на край его кровати, он отложил телефон в сторону. "Беспокоишься о своем бывшем?" Они с Зиком были женаты много лет, каким бы бурным ни был развод.

"Я и не подозревала, как сильно мне до сих пор не хватает этого ублюдка", призналась Олимпия.

"Иди сюда, Арман сделает все лучше". Он раскрыл свои объятия, и она прильнула к ним. "Я знаю кое-что, что поможет тебе уснуть", прошептал он в темную раковину ее уха.

Она прижалась к нему, в ее карих глазах горел огонь.

Он нахально достал из-под подушки упаковку белых таблеток. "Пора вздремнуть?" Он потряс ими.

"Это не снотворное, mon petit (мой маленький)". Она рассмеялась над его растерянным взглядом.

"Я подумал... Мне интересно, почему у тебя было снотворное на нашей маленькой вечеринке". Он изучал пакет. "Что это?"

Она наклонила голову ближе к его губам. "Амброзия. Пища богов".

Арман моргнул, все еще не понимая, что она имеет в виду, когда она взяла у него пакет и бросила его на прикроватную тумбочку. "Но сегодня они нам не нужны".

Положив руку ему на грудь, она подтолкнула его к подушкам.

"Снимай свои штаны, mon petit. Госпожа голодна".

Глава 28

Впервые Кора проснулась раньше Маркуса. Она долго лежала, изучая его лицо, ее глаза прослеживали сильную линию челюсти и сексуальные впадины щек. Он был олицетворением мужественности. И как же она любила его.

Быть с ним здесь и сейчас, его большое тело, такое теплое рядом с ее... Она не хотела, чтобы этот момент заканчивался.

Но он закончится, не так ли? Она прикусила губу. Почему она не рассказала ему обо всем вчера вечером, когда они наконец-то открылись друг другу?

Это было на кончике ее языка много раз. Но после всего, что было с Анной... А потом его руки обняли ее, и это было так хорошо, так правильно, что ей захотелось еще немного, чтобы это длилось дольше...