— Розы?.. — пробормотала девушка. Я кивнул.

— Цветок с шипами. Подходяще, мне кажется.

Она принялась задумчиво изучать одеяние.

Я перевёл взгляд на стоящую в стороне Ануй; та выглядела недовольной. Заметить сложно, но всё же.

Нормальная женская реакция.

Я достал из кольца вторую мантию.

— А это — твоя новая. Вышивка — дополнительные амулеты, для вашей защиты в том числе, но всё равно не забывай о том, что я сказал раньше.

— Я помню, учитель — кивнула девушка, чьё настроение явно улучшилось. — Что это за цветы?

— Сакура, вид вишни — сообщил я. — Мимолётная, призрачная красота, любимая богами и духами.

По её лицу пробежало сложное выражение, выдающее работу мысли.

— Учитель… — медленно произнесла она. — Я…

Она помедлила, и судя по мелькнувшей гримасе, мучительно подбирала слова.

— Моя жизнь… После встречи с вами это совсем другая жизнь. Я поняла… Позвольте мне начать мою новую жизнь явно, чтобы прошлое было уроком, но не ярмом.

— Что именно ты хочешь? — осведомился я, чуть нахмурившись.

— Я хочу оставить проклятую Ануй, одержимую духами, в прошлом — произнесла она. — Сейчас я ваша ученица. Другой человек. Позвольте мне взять новое имя.

Я снова поморщился. Лично я привык уважать своё имя, данное родителями, и к его смене отношусь неодобрительно, да и пафос меня слегка коробит, но в её случае причины были достаточно уважительны.

— Хорошо, если это тебе поможет. И как тебя тогда называть?

Она погладила мантию.

— Сакура.

Я мысленно хмыкнул. Ну, имя красивое… А бесполезным балластом она уже не является.

Я кивнул.

— Хорошо… Сакура.

"Выполнено скрытое задание! Ваша ученица избавилась от груза прошлого. Узы укреплены. Получено 1 Очко Возвышения".

Опа. Внезапно.

— Интересная идея — произнесла Энго; я повернулся к ней, и немедленно отвернулся снова: она раздевалась, чтобы переодеться в мантию. Раз уж не смущаться своего вида, то не смущаться до конца, блин… — Знаете, я думаю, это применимо и ко мне. Если никто не возражает, я бы тоже хотела начать с чистого листа, чистого тела и нового имени. Можно?

Я пожал плечами.

— Не вижу причин возражать, если ты так хочешь.

— Благодарю — произнесла она, и иронии в голосе не было. — В таком случае, зовите меня Роза.

Судя по переставшей шелестеть ткани, она уже оделась, так что я вернул взгляд на неё.

…блин. Под этим балахоном всё ещё не видно хвоста.

Когда-то я думала, что моя жизнь будет обычной.

Я ошибалась.

Когда-то я думала, что смогу сдерживать жажду крови.

Я ошибалась.

Когда-то я думала, что лучше сохранить человеческий разум, чем человеческое тело, и уж это-то я смогу.

Я ошибалась.

Когда-то я думала, что мои срыв и раскрытие будут катастрофой, и что лечения нет.

Я ошибалась и в этом.

Вся моя жизнь, если остановиться, обернуться, и внимательно взглянуть на неё, это сплошная череда ошибок.

Но, как говорит Учитель, каждая ошибка — это возможность сделать шаг вперёд, и я не могу не согласиться. Шаг, и Шаг, и ещё…

Я не верила Учителю, но он говорил правду. Моё тело… сказать по правде, текущее состояние со мной так долго, что куда привычнее изначального. В таком виде я уже не выделяюсь, достаточно назваться членом звериных народов.

Но главное — я снова свободна, свободна от безумия. Невозможно выразить словами, насколько… всё… стало лучше, чище и легче. Я снова могу полностью управлять собой. Снова управляю своим разумом. Я обязана учителю даже не жизнью, а чем-то большим.

Учитель Влад оказался выдающимся, крайне сведущим чародеем; все его советы оказывались верными, и все указания давали позитивные результаты.

Действуя самостоятельно, я всю жизнь совершала ошибки. Возможно, мне наконец стоит довериться кому-то, кто знает лучше.

Наш старый знакомый-торговец вернулся в хутор уже через две недели; крайне быстро, учитывая местные стандарты даже в более легкодоступных местах. Могу предположить, что он сделал хороший навар на моих товарах, но пока что не вижу причин возражать. Собственно, само наличие напитков и сахара уже заставляло относиться к возможным махинациям снисходительно, пусть и приходится использовать к кофе козье молоко. С поставками в нашу глушь сложно, так что — ладно.