Все равно не просыпается.

– Ладно, прости, я ведь не знаю всех обстоятельств, может, болт у разбойника оказался отравленным или сталь определенного состава губительна для драконов, - присаживаюсь на краешек кровати. – Что я несу?

В смущении закрываю лицо ладонями. Это полный провал. Зато Вальдемар точно не в сознании, раз не реагирует.

– Знаешь, Редж и Рон почему-то рассмеялись, когда я упомянула, что не могу поймать тебя бодрствующим. Я их отчитала, нельзя же так, когда друг болеет, - кладу руку ему на грудь. – Но они только сильнее развеселились. Вроде взрослые люди, а глупые реакции.

Безотчетно веду свою ладонь вверх по телу Вальдемара и уже ласкаю его шею. Это кажется таким естественным – касаться его. Ловлю себя на мысли, что рада бессознательному состоянию дракона, ведь иначе подобную вольность не позволила бы себе.

Удивительно, но я начинаю понимать любовные романы. Помню, прочитала дома пару книжек и была крайне удивлена всеми этими: «непреодолимо тянуло к нему», «он наслаждался запахом ее волос» и прочим. А сейчас сама испытываю подобное.

Склоняюсь к Вальдемару и веду носом в сантиметре от его головы. Пахнет свежестью, как будто он только что из душа, а не лежит несколько дней в лазарете. И весь вид такой цветущий, что тянет поцеловать.

Что я и делаю, снова.

Рассудок не со мной, он остался на лекциях.

– Так, а почему вы все еще здесь? Хватит спать, это слишком даже для драконов! – раздается позади нас женский голос.

Испуганно подскакиваю на ноги. Новый лекарь?

– О, девица, - женщина смотрит прищурено.
– Вы тут непотребством решили заняться, что ли? Я разрешила подремать одному и то, только из-за недавнего ранения, которое затянулось еще день назад!

– Простите, а вы кто? – ничего не понимаю.

Почему она отчитывает больного пациента.

– Конь в пальто! – она всплескивает руками. – Неужели, не видно – лекарь! Единственный на всю академию. Правда, и болезные здесь не так часто задерживаются, этот вот, симулирует уже второй день.

– В смысле симулирует? – лепечу растерянно. – И вы же не одна, я видела молодого парня в халате, он сказал, что Вальдемар погружен в целебный сон.

– Больше верь на слово, милочка. Я здесь одна, над тобой подшутили, - смотрит она снисходительно. – Так, а ну-ка встал, дракоша! А не то причинное место отобью! Устроил тут спектакль для одного зрителя.

Она замахивается над Вальдемаром, но тот неожиданно открывает глаза.

– Не надо, мадам Кюри, я все понял, - скатывается с кровати. – Девушку забираю.

Хватает меня за плечи и тянет к выходу.

– Устрой ему хорошую взбучку, милая, - говорит она напоследок.

Но я до сих пор так и не понимаю, что только что произошло.

– Рука у нее тяжелая, но как человек – золото. Да и свое дело хорошо выполняет, - говорит Вальдемар, продолжая держать меня в объятиях.

– Подожди, - останавливаюсь, как вкопанная, - так ты не спал? Устроил спектакль? И никакого лекаря-мужчины не существует? Подшутили надо мной вместе с однокурсником, да? А я-то думаю, от чего твоим друзьям весело, когда я рассказываю про свои походы в лазарет.

Разворачиваюсь и решительно шагаю прочь. Обидно до одури. А еще стыдно, ведь я такое вытворяла!

– Стой, Далия, я не специально!

– Ага, конечно, - отвечаю, не обернувшись, - дуру не продолжай из меня делать.

– Извини. То есть, конечно, специально, но не со зла, честно! – он догоняет и силой прижимает к себе. – Ты просто была такая искренняя, когда думала, что я не слышу, и тот поцелуй, - дергаюсь в сторону, но дракон удерживает. – Тшш, не надо. Это взаимно, абсолютно все.

Наклоняется ко мне и целует.

17

Стою, не двигаюсь. Наверное, теперь я сплю и вижу то, что давно хотело подсознание.

– Идем на обед? Дракон во мне сильно проголодался во всех смыслах, - Вальдемар отстраняется и смотрит с улыбкой.

Вся краснею от его слов.

– К-конечно, идем, - растерянно отвечаю.

На входе в столовою он берет меня за руку.

Смотрю на нее удивленно, но ничего не говорю и не убираю. Чувствую себя так, словно меня пыльным мешком огрели, еще в лазарете причем.

– Что ты будешь? – Вальдемар подводит к раздаче.

– Я? Эм? – смотрю на еду, а потом на него, а затем взгляд перемещается на других адептов. Почему-то мне кажется, что все пялятся на нас. – Тоже, что и ты.

Мой мозг слишком ошарашен в данный момент, чтобы решить даже такую простую задачу.

Может, теперь мне стоит обратиться в лазарет за лечебным сном? Или я уже там, и все происходящее нереально, лишь разыгрывается в моей голове.

– Ауч, - щипаю себя.

Боль чувствую, значит, в сознании.