Я смотрела в безмятежные глаза крылатого кошмара Союза, а видела в них — себя. Маленькую девочку с тонкими-ломкими косичками и заплаканными глазами. Девочку, которая крепко прижимала к себе ободранную плюшевую лису, готовая драться за своего мохнатого друга. Эту девочку вдруг закрыли огромные сверкающие крылья. Для неё их перья были мягкими-мягкими, и она не видела, как с другой стороны их окрашивает кровь врагов. Ей больше не нужно было бояться — у неё был защитник.

“Но ведь любая защита требует отдачи. Любые слова могут обернуться против говорящего. Любая опека может задушить”...

Моя кровь принадлежала теперь ему. Его сила входила под кожу с каждым тихим хриплым вздохом. Эта страшная открытость и беззащитность — когда перед другим ты, как на ладони. Любые мысли, чувства, желания, мечты…

— Я клянусь своими крыльями никогда не использовать полученную власть над тобой, Иорин Шаэл, во зло, если ты будешь верна мне. Отныне и до конца дней.

Я вздрогнула, широко распахнув глаза. Чтобы кто-то клялся в ответ? И, пусть каждое слово хитроумного ар-ани можно было расценивать по-разному, но… сам факт того, что он, император, поклялся малолетней девчонке!

— Я слышу и принимаю вашу клятву, мой император, — голос дрожал и хрипел, и я с облегчением выдохнула, уткнувшись лбом в его ледяную ладонь. Теперь она казалась приятно-прохладной.

— Встаньте, леди Шаэл! И добро пожаловать, мой драгоценный вассал.

Он сам, лично помог мне подняться — тело все ещё сотрясала крупная дрожь. Оно помнило, какую угрозу может принести ему этот могущественный мужчина, и не хотело повторения. Теперь я едва ли могла представить, как это существо вообще мог кто-то предать — с такой-то безграничной властью над душами своих подданных!

Я сделала шаг — и пошатнулась, но меня тут же подхватили. Каэртан уже был рядом, обнимая за плечи. Он и отвел меня к небольшому уютному дивану, перед которым стоял столик. От горячего чая в чашках шел пар, а невероятно вкусные даже на вид эклеры с шоколадной глазурью невольно вызывали слюну. Как же я проголодалась!

— Поешь, тебе нужно восстановиться. Присяга отнимает много сил и у тебя, и у того, кому присягаешь.

Император и Таиррат отошли, о чем-то негромко беседуя, но, несмотря на не слишком большие размеры кабинета, их слова рассеивались, не давая на них сосредоточиться.

— Скоро тебе все объяснят, — супруг откинулся на мягкую спинку, легко и изящно придерживая в руках чашку из дорогого кайцеского фарфора. Так, словно он каждый день из таких пил. А я и узнала-то только по клейму — видела, сколько такие наборы стоят в инфосети. Хотя, он-то может и пил. Что я вообще знаю о Каэртане Шаэле, доверенном лице императора?

— И ты так ничего мне и не объяснишь? — Вздохнула устала, прикрывая глаза и медленно вдыхая теплый пряный запах, идущий из чашки. — Хотя бы о присяге? Ты приносил такую же?

— А мы снова на “ты”, дорогая? — Поинтересовался псионик без улыбки. Но развивать тему не стал, а неожиданно все-таки ответил. Вот только, не на тот вопрос. — Мне не приказывали жениться на тебе. Это было исключительно моей инициативой, Иорин. И если я чем-то оскорбил тебя, то я прошу прощения. Моя работа такова, что я привык иметь дело с женщинами определенного сорта… или с боевыми подругами. Поэтому, моя леди, я приношу вам свои искренние извинения за недостойное поведение и надеюсь, что наши отношения не ухудшатся. Я постараюсь правдиво ответить на те ваши вопросы, на которые смогу.

Наверное, я даже чашку удержала по инерции, настолько ошеломили эти слова. Может, мого наглого рыжего псионика где-то подменили, а я не заметила?

В этот момент мою ладонь ухватили и бережно, почти нежно поднесли к губам, целуя запястье. Как трепетную деву в дрожь бросило.

Зачем он это делает? Хочет убедить, что заботится? Приручить? Успокоить?

— Постарайтесь ответить на те вопросы, которые я задам. Я не выпытываю государственных тайн, — выдернула руку, отодвинувшись.

Глупо лгать себе самой — его исчезновение причинило боль. За короткое время я к нему… привыкла? Привязалась?

— Думаю, ты можешь рассказать Иори то, что она хочет знать. От этого не будет вреда, — вкрадчивый голос императора прозвучал почти внезапно, заставляя дернуться и оглянуться.

Оба ар-ани подошли к нам. Сидеть, когда стоят они, было в высшей степени неловко, и я уже собралась подскочить, но Таиррат сделал запрещающий жест.

— Сидите. Мы не на приеме.

И сел сам… прямо на пол, привалившись к креслу.