Но по злому шепоту Каэртана поняла, что охрана, которая должна стоять у телепорта, исчезла. А это было недопустимо. И, возможно, именно это меня подсознательно насторожило.

— Грах, система еле грузится! Встань за мной и не шевелись, моего индивидуального щита не хватит надолго.

Я не стала спрашивать, сможем ли мы вообще переместиться по заданным координатам. И почему муж не вызвал никого на помощь. Время сузилось до нескольких секунд, рассыпаясь вдребезги от едва заметного шороха. Вдруг стало очень темно — и только экран координат продолжал гореть под пальцами Шаэла.

Обдало леденящим холодом. И возникло жуткое ощущение, что из тьмы на нас смотрят тысячи голодных глаз.

— Что это? — Собственный голос прозвучал тихо-тихо.

Но знала — супруг все слышит. Острое ухо нервно дернулось, на скулах выступили желваки.

Но… я и сама догадалась. Вернее, вспомнила, в одно мгновение сводя воедино тысячи разрозненных осколков информации.

Ноги стали ватными. Давление возросло. От мучительной медленной смерти нас отгораживала только тонкая пленка щита перед телепортом и личный энергощит Каэртана.

Ирито. Существо с дальних планет неосвоенного космоса. Даже не в полной мере разумное с точки зрения животного мира. Скорее, паразит, у которого лишь одно желание — есть. Он обволакивает пищу тонкой пленкой и из ещё живой жертвы вытягивает все соки, всю жизнь… Псионики для этой твари — самое лучшее лакомство. Страшная смерть.

И поэтому я не стала заламывать руки и кричать. Не обернулась на Каэртана, который все ещё воевал с телепортом. Я закрыла глаза, обращаясь к силе, что текла теперь по венам. Да, нельзя, но… выхода просто нет. Пусть будет больно, пусть даже я выгорю повторно — смерть гораздо страшнее.

Темная клякса присосалась к тающему на глазах щиту.

Я стиснула зубы, поклявшись не смотреть – и так морозный холод лез под одежду. Тварь тащила энергию отовсюду. Как её вообще протащили на императорский корабль? Что здесь творится?!

Шаг. Ещё шаг.

— Я же сказал стоять на месте!

Прости, дорогой, но у женщин есть дурацкая привычка поступать по-своему. Например, чтобы спасти чью-нибудь жизнь.

Я шагнула, кладя ладони ему на спину. Если предложить — не возьмет. Сама я передавать энергию просто не умею, но… в теории знаю — как это.

Мир взорвался тянущей болью.

Тело плавилось в огне, кровь вскипела, словно вены нашпиговали осколками. Мне не привыкать терпеть боль. Только бы выжить. Вдвоем.

Сначала тонкая — струя силы расширялась, перетекая в Каэртана все сильнее. Тот замер, не шевелясь и шипя под нос — знал, что если нарушит процесс, отдача ударит по мне.

Лопнув, исчез щит телепорта, и морозная жуть сковала движения.

Щита Каэртана сейчас едва хватало на то, чтобы не дать нам умереть. Именно эта тварь с гарантией уничтожала псиоников любого ранга. Считалось, что спасения от неё просто нет.

— Подавишься, — прошипела зло, вцепившись в чужую куртку.

Арка ярко вспыхнула, нестерпимо засияв.

Оглушающее шипение мутило голову. Сама бы я сейчас не ступила и шага, но псионик подхватил на руки, прижимая крепче — и бросился прямо в разгорающееся многоцветье телепорта, загораживая его напоследок собственным щитом.

Судорога боли прошила тело, заставляя откинуть голову и застонать.

Миг. Другой. И я снова провалилась во тьму, напоследок замечая, как кинулась к ним огромная черная тень. Но за секунду до того, как чудовище коснулось плеча Каэртана, мы упали в арку.

Успели. Все-таки успели.

Величайший враг прячется там, где вы будете меньше всего его искать.

Гай Юлий Цезарь

Это был не обморок — просто в какой-то момент я провалилась в мглистое небытие, а в следующий — уже осознала себя сидящей на собственной постели и обнимающей чужие колени. Вот только сидеть было немного неудобно. Наверное, потому, что чьи-то колени были значительно жестче привычного уже матраса.

— Очнулась? Как себя чувствуешь? — Этот звонкий молодой голос лишь отдаленно напоминал голос супруга, но… теплое дыхание коснулось шеи, и кто-то наглый примостил свой подбородок мне на плечо, чуть потеревшись щекой.

Сердце болезненно сжалось. Ни к чему эти нежности. Я ещё помнила, каким ласковым и внимательным был Ройнар. Как я, разом поглупев и забыв обо всем, чему учила жизнь, купалась в его внимании, ловя каждый жест, каждый вздох. Чувствовала себя королевой.

— И о чем ты подумала сейчас, Иори? — Раздался ровный голос у самого уха. Но в нем уже чувствовалось тщетно скрываемое раздражение. — Мне не нравится, когда твои эмоции пахнут горечью…