Они смотрели за мою спину, открыв рты. Да что там такое? Я занервничала и максимально повернула шею вправо, но ничего не увидела.

— Твою ж налево, — сказал Захельм и сплюнул.

Наконец, моему вниманию предстал мужчина без кожи. Он шел, а за ним струилась кровь. Казалось, что шкуру спустили с него минуту назад, и он каким-то чудом добрался до нас, чтобы сообщить нам, кто это сделал. Глаза у него были страшные: белки с лопнувшими кровеносными сосудами, отсутствующие ресницы и иссиня-черные живые зрачки.

— Пора на хрен делать ноги, — сказал Валь.

— Хорош трястись, мы же в голографической проекции, ничего эта тварь нам не сделает, — ответил Захельм.

— А я-то думаю, что это вы какие-то неживые, — сказала я. — Упырь и то сделал больше телодвижений, чем вы. У вас даже губы едва шевелятся.

Я испугалась до такой степени, что вконец перестала чувствовать свои конечности. Только язык мой оставался живым и продолжал болтать всякую чушь. Чем напоил меня Гром? Что за напиток развязал мой язык? Ведь обычно я молчалива и хмура.

— Какой упырь? Ты че несешь? — переспросил Заха.

Между тем человек остановился рядом с нами и обвел красными глазами каждого. Валь не выдержал и трусливо исчез. Страшное, однако, зрелище — человек без кожи. По моей собственной (пока целой) коже прошелся мороз, в пятках закололо, словно я наступила на битое стекло.

— Что здесь происходит? — недоумевал Фантом, у которого нервы были покрепче.

— Это мои галлюцинации, и ты тоже мне кажешься, — предприняла я слабую попытку убедить саму себя, что видения не могут причинить вред. Попугают меня немного и уберутся восвояси, как скелет, лютоволк и упырь.

Ободранный человек погрозил мне невесть откуда взявшимся ножом, будто указывая на то, какая меня ожидает участь. Если бы не верёвка, я бы давно отсюда сбежала, наплевав на отвагу и бесстрашие, которой я якобы владею.

— Эй, Захельм, только не уходи.

— Что ты. С удовольствием посмотрю, как этот ходячий ужас снимет с тебя скальп. Поучусь, так сказать, у профессионала.

Освежеванный мужчина сделал шаг в мою сторону. Он смердел. Когда займется рассвет? Эта ночь ужасов скоро меня доконает. Я пошевелила ногой, в случае нападения попробую отбиться пятками. Кровавое чудовище попыталось пересечь воображаемую мной черту, но не преуспело в этом, и всякий раз дергалось, словно натыкаясь на преграду. Может, и правда липа меня защищала?

Человек явно жаждал расправы и поэтому двинулся в сторону светящейся голограммы. У Захи сдали нервы, и он без предупреждения исчез. Лес погрузился во тьму. Глаза, привыкшие к свету, ничего теперь не различали. Вот бы окровавленный мужчина тоже пропал, когда я вновь обрету способность видеть!

Но нет, он стоял рядом и со свистом дышал. Я не видела, но чувствовала его. Без Захи стало в разы страшнее, и у меня зашевелились волосы на затылке. Кто бы мог подумать, что я когда-то буду сожалеть об уходе Фантома! Однако это так — присутствие Захельма меня успокаивало, несмотря на произносимые им гадости.

— Кто сотворил с тобой это? — не своим голосом спросила я темноту.

Я ощутила тепло в ступнях и посмотрела вниз — они были в крови. Сначала я стояла в луже крови, но постепенно уровень красной остро пахнущей жидкости поднимался. И вот она уже достигла коленей. Паника овладела мной. Я тону в крови — своей или чужой — мне неведомо. Боли нет, значит, все-таки не моя. Но и с освежеванного человека не могло столько натечь. Очередная галлюцинация?

Кровь поднялась до пояса, скрыла грудь, медленно подбиралась к шее. Дыхание сбилось, казалось, кто-то резко перекрыл мне подачу кислорода. Вязкая субстанция уже добралась до подбородка. Сжимаю губы в нитку, чтобы кровь не попала в рот. Сейчас она зальет мне нос, и тогда дышать я уже не смогу. Я успела набрать полные легкие воздуха, прежде чем кровавая волна захлестнула меня в свой океан с головой.

***

Забрезжил рассвет. Я не поверила своим глазам, увидев полоску светлого неба между деревьями. Неужели все позади? Море крови исчезло, не оставив и следа — ни на мне, ни на земле.

На мгновение я прикрыла уставшие веки, только на секундочку… Только бы не уснуть, только бы не уснуть…

Меня разбудила какая-то встряска — это Гром резал веревку ножом, высвобождая меня из плена.

— Только не надо на меня так смотреть, — сказал он. — Не я придумал эти правила.

— Да пошел ты к черту, — пробормотала я, потирая онемевшие конечности.

— Вы чертовы садисты, а еще друидами зоветесь, хранителями леса и природы! Знала бы я, что меня здесь ожидает, ноги моей бы здесь не было!

— Пойдем отсюда, Ли!

— О, с удовольствием!

— Судя по твоему выражению лица, ты с блеском прошла испытание и обрела бесстрашие, — улыбнулся Гром.

Я шла медленно, будто вместо ног у меня были два свинцовых слитка. Обсуждать с Громом ночь страха не было никакого желания. Кроме злости, я испытывала зверский голод. С намерением его утолить, я остановилась возле дерева, на котором росли зеленые плоды, похожие на яблоки. Я сорвала самый привлекательный, на мой взгляд, фрукт и откусила от его бока небольшой кусочек. Услышав хруст, Гром обернулся, замахал руками и закричал: