Шрифт:
Там я сначала поработал над итальянским языком, а затем изучал итальянскую живопись. В Равенне я увлекался мозаикой, в Милане был увлечен небольшой коллекцией доспехов Висконти XIV—XV веков. Некоторые из них мне удалось приобрести за весьма малую цену. До того, как в середине 1880-х в Америке начался на них спрос, хорошие доспехи стоили дешево. Я купил латы с золотой инкрустацией за 100 фунтов, которые продал через пять лет в Лондоне за 5000 фунтов, а дилер перепродал их за 15 000 фунтов стерлингов.
Италия немногому научила меня, но один опыт в Милане оказался весьма ценным. Я познакомился с Ламперти [99] , великим учителем пения, и его женой-немкой. От Ламперти я многое узнал о бельканто и той культуре голоса, которой славится Италия.
Ламперти хотел научить меня своему искусству. Он попробовал мой голос и заверил, что у меня будет отличная карьера, потому что без обучения я мог бы петь на две ноты ниже.
– Ваше достояние – ваше горло, – говорил он.
99
Франческо Ламперти (1811—1892) – итальянский музыкальный педагог, профессор пения в Миланской консерватории. Преподавал многим выдающимся певцам и певицам
Но я заявил, что карьера баса-профундо меня не прельщает. Хотя, думаю, из меня мог бы получиться неплохой артист.
У Ламперти был запас интересных анекдотов о певцах и музыкантах. Он объяснил, что моя укоренившаяся неприязнь к пианино произошла по причине хорошего слуха.
– У вас абсолютный слух, – сказал Ламперти, – необыкновенный слух и великолепный голос. Вам необходимо их развивать…
Но у меня были иные интересы. По крайней мере, таково было мое убеждение. С тех пор я часто думал, какой была бы у меня другая жизнь, если бы я последовал совету Ламперти и воспользовался его уроками, но в то время я даже не задумывался об этом.
Я собрал все сведения о музыке и музыкантах. Я читал Леопарди утром, днем и вечером, потому что его глубокий пессимизм сильно привлекал меня даже в расцвете юности. Он говорит своему сердцу:
…
Умолкни навеки. Довольно
Ты билось. Порывы твои
Напрасны. Земля недостойна
И вздоха. Вся жизнь —
Лишь горечь и скука. Трясина – весь мир.
Отныне наступит покой. Пусть тебя наполняют
Мученья последние. Нашему роду
Судьба умереть лишь дает [100] .
100
Фрагмент из стихотворения Джакомо Леопарди «К самому себе». Перевод А.А. Ахматовой.
…
Там, во Флоренции, я впервые усвоил урок, который впоследствии преподал Уистлер [101] всем, у кого были уши, чтобы слышать, что не существует такого понятия, как «художественный период» или «художественный народ», что великие художники – это спорадические продукты, как и все другие великие люди, что на самом деле гений столь же редок, как и талант. Но тогда я понятия не имел, что мир всегда страдает от недостатка гениев, чтобы управлять им, и что почтение к гению и любовь к гению всегда являются преддверием к обладанию им. Но один забавный опыт того времени во Флоренции весьма любопытен.
101
Джеймс Уистлер (1834—1903) – американский художник, мастер живописного портрета, а также офорта и литографии. Один из известных тоналистов – предшественников импрессионизма и символизма. Приверженец концепции «искусство ради искусства».
Я много читал по-итальянски, когда однажды друг спросил меня, читал ли я Ариосто [102] . Как ни странно, я обошел его стороной, хотя много читал Торквато Тассо [103] и некоторых современных авторов и был разочарован. Но Ариосто! Что примечательное создал он? Мой друг прочел его первый сонет о красоте и богатстве любви и одолжил мне книгу, в которой содержалась также эта живая и остроумная история.
Кажется, был художник (имя его Ариосто забыл – non mi ricordo il nome), который всегда рисовал дьявола в виде красивого молодого человека с прекрасными глазами и густыми темными волосами. Ноги у него были стройные, на голове не было рогов; во всем он был так же привлекателен, даже красив, как ангел Божий.
102
Лудовико Ариосто (1474—1533) – великий итальянский поэт эпохи Возрождения.
103
Торквато Тассо (1544—1595) – великий итальянский поэт XVI в.
Не желая быть превзойденным в вежливости, однажды перед рассветом дьявол пришел к спящему художнику и разрешил ему просить всё, что тот ни пожелает – будет исполнено. У бедного художника была жена-красавица, а потому он постоянно ревновал ее, жил в крайних сомнениях и постоянном страхе. Поэтому он стал умолять дьявола показать, как художнику защититься от любой неверности со стороны жены. Дьявол тут же надел ему на палец кольцо, заверив что, пока кольцо пребывает на пальце, художник может не тревожиться, поскольку не будет причин даже для тени подозрений. Обрадованный художник проснулся и вознамерился немедленно совокупиться со своей женой, но обнаружил, что… (буквально: dito ha nella fica all moglier [104] ).
104
Ввёл палец в вагину своей жены (итал.).
Думаю, если бы женщине пришло в голову отдаться другому и обмануть мужчину, она совершила бы даже нечто невозможное. У Ариосто же чисто латинский взгляд на дело.
Я вернулся в Париж и ранней весной 1881 года поселился в пригороде столицы – Аржантёе. Если честно, даже не помню, по какой причине перебрался тогда в Аржантёй. Квартиру я снял на вилле на берегу реки и провёл там прекрасное лето. Я усердно работал над французским языком и научился говорить бегло и без ошибок. Впрочем, я старался овладеть им не хуже немецкого, хотя французская литература и французское искусство XIX века привлекали меня бесконечно больше, чем немецкая литература или искусство того же периода.