Это уж точно. О возможной беременности и детях я думала лишь раз, и то в негативном ключе, когда лорд Лоа Лэкман клялся отказаться от моего обучения, если я принесу в подоле.

— Что ж, я подожду Лисса. Я дам тебе время все обдумать. И отвечу на все твои вопросы касаемо нашей родины и междумирья. Я даже дам тебе несколько книг и лакомств из Лиссары, которые у меня имеются. Но тебе предстоит принять серьезное решение.

Казалось, что советница решила ослабить свои путы. Но я не сомневалась, все это лишь для того, чтобы позже впиться в меня с новой силой. Даже, когда правда открылась, вокруг меня снова удивительным образом сплелись новые тайны и интриги… Возможно, Кеннеди была права, когда говорила, что спокойной жизни мне не видать.

— Решайся, Лисса, решайся….

На закате мы оказались в уже знакомом мне храме пяти Великих.

Внутри нас поджидали принц Робайн, начальник стражи Сиган и храмовый послушник с бритой головой в голубых одеждах. Королевы среди них не оказалось.

— А где же Роя? — спросила Кеннеди, — Она так хотела прийти.

— Моя сестра вынесла свой вердикт. За оскорбление нанесенные королеве, леди Лиссанну Лэкман исключают из числа моих невест и отлучают от двора, — спокойным голосом ответил Робайн, разглядывая меня.

Не было похоже, что он злится или испытывает какие-то негативные эмоции по отношению ко мне. Скорее, это походило на еще болбшую заинтересованность моей персоной.

— …во всяком случае, это решение останется неизменным, пока моя сестра управляет королевством де Серра, — многозначительно добавил он.

И как это понимать? Как потенциальное прощение или угрозу?

Но советницу Кеннеди, кажется, это совсем не волновало. Она уже утвердилась в своих планах на мой счет, и едва ли какая-то мелочь, вроде воли венценосных юнцов, могла ей помешать воплотить задуманное. Как никак, Кеннеди крутила империей как хотела последние лет сто, и именно она была здесь настоящим теневым правителем. Теперь я это отчетливо понимала.

— В остальном Роя решила положиться на мою волю, — сказал Роб, — Она учится постепенно отпускать вожжи, и давать принимать решения другим.

— Это правильно, — добродушно улыбнулась советница, — Ведь совсем скоро именно тебе быть королем. И именно ты должен решать участь своих невест, и кто ими должен или не должен быть…

А советница не любила долгие прелюдии, это уж точно! Сразу же начала обрабатывать принца и склонять его к решению, которые было выгодно ей.

— Вы готовы? — произнес бритоголовый послушник, подходя к нам, — Не стоит заставлять великую Александрию ждать.

Мы прошли вглубь храма к водному алтарю, одному из пяти стоявших здесь.

Алтарь Александрии представлял собой красивый пристенный фонтан, украшенный зеркальными вставками, и большую фреску с изображением воинственной и суровой водной девы в короне из ледяных кристаллов. У нее были прямые светлые волосы, широкое скуластое лицо, волевой подбородок и полупрозрачная кожа, выглядевшая как потрескавшийся лед. На фреске Александрия крепко сжимала в руке изогнутый экзотический клинок, таких я никогда не видела прежде. А позади нее морская волна внушительных размеров разбивалась о глыбу льда, оседая морской пеной.

Неведомо откуда, рядом с нами возникла еще пара послушников в синих одеждах. Они встали у фонтана и, зачерпнув маленькой керамической миской воды, дали испить мне из источника. Затем набрали по чашке себе, и, опустошив миску залпом, принялись молиться.

Интересно. Что же я увижу? Какое-то знамение? Или нам поведают о послании от Александрии, понят ном только жрецам? И уж с подачи королевской советницы они расшифруют его как надо. А может я увижу странные галлюцинации из-за отравления? Кто знает, что там за вода бежит в этом фонтане.

Последнее куда больше походило на правду, ведь мне показалось, что женщина с фрески дернулась. Я зажмурилась и потерла глаза, а когда открыла их, то изображение Александрии и вовсе сменило своё положение.

— Вы… вы тоже это видите? — с ужасном в глазах спросила я.

— Кончено. Ты ведь жрица воды, ты уже должна была встречаться со своей госпожой, — недоверчиво произнес начальник стражи.

Сиган Урд только и ждал того момента, когда я оступлюсь, и молодой правитель одумается, перестав слушать сухую советницу и даст военным арестовать меня, заточить в подземелье и наказать как следует.