Прячущаяся за стогом сена Меррит, не выдержала и выскочила с громким:

– Не смей! – и тут же осеклась, столкнувшись с предостерегающим взглядом лазурных глаз.

– О, герцогиня, рад вас видеть. Вы уж простите мне мой внешний вид. Бастард сейчас быстро все исправит.

– Нет, – отрезала девочка. – Я приказываю вам прекратить все это!

– Приказываешь? – каштановая бровь взлетела вверх. – Да кто ты такая, чтобы мне приказывать? – возмутился Риволь Хэтчер и наотмашь ударил ее по лицу.

Мальчонка взлетел. И в следующий миг Риволь отлетел от нее, упал, стукнувшись головой о стену.

– Вы! Отец прикажет выпороть Вас!

Меррит покачала головой, прогоняя воспоминания. Риволь тогда ошибся только в одном – Хэтчер выпорол лишь мальчонку с лазурными глазами, а ее заставил смотреть. И с каждым ударом противным, рассекающим воздух, свистом, с каждым характерным щелчком бича, сопровождаемым взволнованным выдохом толпы, она умирала.

Толпа на заднем дворе окружила столб, на котором грязным мешком висел мальчонка. Серая рубашка на спине разорвана ярко-красными полосами, через которые сочилась кровь. Он был в сознании. Меррит видела это по застывшей улыбке на его всегда серьезно сжатых губах, и по плескавшемуся в глазах холодно-белому пламени, что сейчас полностью поглотило их лазурь.

Раздосадованный окрик палача, гомон толпы и новый страшный свист плети. Ни звука в ответ, хотя в том месте, где только что прошелся плетёный из кожи «хвост» вспыхнула новая разодранная полоса, обагренная каплями свежей крови.

– Силен, вояка! – крикнул кто-то из собравшейся толпы, поддерживаемый одобрительным гулом, а палач еще сильнее взъярился на мальчишку.

Тяжелое дыхание сдавило горло смотрящей на это бесчинство девочки. Внутри зарождался тугой комок боли и слез. Очередной свист и она вздрогнула, видя, как ее спаситель упрямо принимает удар красной от множества полос спиной, исступлённо стискивая зубы.

«Застони, покажи слабость», – мысленно молила она, не в силах терпеть чужую боль, отчаянно уповая, что тогда удары станут хоть чуточку слабее.

Меррит дернулась к нему, боясь не успеть, в надежде перехватить хлыст или закрыть собой его спину. Она почти не соображала от боли, которую делила сейчас с ним. Не страшась стражников, рвалась к столбу. Только бы прекратить эту пытку и покарать того мерзавца, что держал плеть, и того, кто с довольным видом наблюдал за этим.

– Тише, леди, – удержали ее крепкие руки и прижали, зажимая рот, – Вам нельзя вмешиваться сейчас. Он бы этого не хотел. Успокойтесь, – быстро нашептывал мужской голос, – я позже провожу вас к нему, и вы ему поможете, а сейчас не выдавайте себя. И остановите своего зверя, а то и он пострадает.

Разум слышал, а сердце не хотело слышать. Рвалось к столбу в надежде защитить. Меррит сделала глубокий вдох, вынуждая себя успокоиться и устоять на месте. Девочка еле сдерживалась. Чужая боль резала оголенные нервы сильнее собственной. Неизвестно чтобы победило в борьбе ума и чувств, если бы она тогда не потеряла сознание.

– Запомни, девочка, я не могу наказать тебя, но я всегда могу ударить того, кто тебе дорог, – прошипел ей в лицо Хэтчер, едва она пришла в себя.

Что ж Меррит хорошо выучила урок – в этом мире нет никого, кто ей дорог.

Поднявшись на ноги, девушка подошла к небольшому овражку – внизу едва присыпанное опавшей листвой виднелось чье-то тело. И окровавленная рука недвижимо тянулась к ней в мольбе о помощи. Зажав себе рот рукой, Меррит напряженно вглядывалась в еще одно свидетельство жестокости этого мира, раздумывая уйти или спуститься и попытаться помочь.

Долетевший едва слышный болезненный стон не оставил ей выбора.

* Хайрея – звезда, вокруг которой вращается Фелс. Белый карлик.

Осторожно, боясь поскользнуться на жухлой сырой листве Меррит спускалась вниз овражка. И все же оступилась, и покатилась кубарем вниз. Плюхнулась лицом в небольшой ручеек, вся, извозившись в грязи и тине. Холодная вода прогнала остатки сна. Выбравшись из ручья, присела на корточки возле погруженного наполовину в воду тела и замерла в нерешительности. Мужчина больше не стонал. Хотя какой мужчина? Парень. Ее ровесник, едва миновавший второе совершеннолетие.

Девушка прикрыла глаза, собираясь с духом. Касаться изувеченного обнаженного мужского тела было страшно, словно через прикосновение его хворь могла перекинуться на нее. Пересилив себя, она все же протянула руку и коснулась щеки парня. Чужая кожа неприятно холодила пальцы и Меррит разочарованно выдохнула. Вряд ли она чем-то сможет помочь. Она поднялась на ноги и уже собралась уходить, когда палец парня дрогнул. Застыла, присматриваясь. Через несколько минут рука снова едва шевельнулась.