— Если Вардан это заварил, то был уверен в правильном исходе.

— Шайтан может быть уверен в чем угодно, но не в исходе. Это риск. И если ты не понимаешь, риск серьезный, — честно ответил Алик, глядя исключительно на дорогу.

— Чем плох был тотализатор в России?

— Здесь другой уровень, Архип. Думаю, ты это уже понял.

— Кто он тебе?

— Вардан?

Я кивнул. Алик замолчал, словно и не собирался отвечать.

— Это не имеет отношения к делу. Если ты переживаешь по поводу обещаний Шайтана, то будь спокоен. Я обязался встать на его место, если с ним что-то случится.

Притормозив на стоянке, он достал из бардачка билет. Посмотрел на часы.

— Через десять минут регистрация. Тебе лучше поспешить.

Спокойно докурив, вышвырнул окурок в окно и только после этого выбрался наружу.

— Надеюсь, больше не увидимся, — честно проговорил я, пожимая его руку.

— Увидимся, Архип, — так же честно ответил Алик. — Насколько скоро, не знаю. Сам понимаешь, что там сейчас начнется. Но будь уверен, обязательно увидимся.

Безрадостно усмехнулся, качнув головой, и не прощаясь повернул в сторону здания аэропорта. Как серпом по яйцам. Чем дальше, тем дерьмовее. Все-таки с Рустемом проще. А без него ещё лучше, в идеале. Да только где он, этот идеал? Одна лишь куча дерьма впереди.

Не настойчивый, но частый стук в дверь.

Сколько я спал? Минут сорок?

Нехотя поднявшись с дивана, направился к дверям, на ходу разминая шею.

— Привет. — Неуверенная улыбка и потерянный взгляд. — Я не вовремя?

Тяжело вздохнув, растер ладонями слипающиеся глаза.

— Разбудила? Извини. Я заходила вчера. Тебя не было.

— Зачем?

— Что?

— Заходила зачем?

Вера замялась. Сжала пару раз ремешок своей сумки.

— Можно войти?

Отступив вглубь квартиры, проследил за тем, чтобы она закрыла за собой дверь, и отправился на кухню. Чайник ещё не успел основательно остыть. Подключив его заново, стянул с подоконника так и не выкуренную ранее сигарету. Зажав ее губами, прикурил, уставившись в окно. Вера продолжала неуверенно топтаться в дверях кухни. Я не предпринял ни одной попытки смягчить ее неуверенность.

— Ты уезжал куда-то?

— Чего ты хотела? — Ответил вопросом на вопросом, так и не обернувшись. Вырванная на последних секундах победа не прошла бесследно. Айвар оторвал душу на славу. И сейчас мне хотелось лишь одного — спать.

— Ты дрался снова? У тебя синяки на спине.

— Вер.

Она сделала глубокий рваный вдох.

— Я хотела извиниться.

— За что?

Обернувшись, посмотрел ей в глаза. Она спешно перевела их на стол, где стояла практически приконченная банка кофе, одолженная мне Валероном.

— За то, что тогда тебе наговорила. Я была не права.

— В чём? Что мне стоит поискать другую лохушку, которая будет ждать меня с моих сраных боёв? Или в том, что меня однажды внесут в дом в гробу? Будь уверена, королева, ты была права в обоих случаях.

— Дим, мне плохо без тебя.

— А как же Андрюша? Я думал, у вас все серьезно. Не впечатлил что ли?

— Что? Ты себя вообще слышишь? У нас с ним ничего не было.

— Даже и не знаю, радоваться за вас или печалиться.

— Я тебя люблю, Дим. Только тебя.

— И что, готова вновь вернуться к тому, от чего ушла?

— Готова, — с вызовом отозвалась она, стрельнув в меня взглядом.

Я выдавил из себя слабую улыбку. Затушил недокуренную сигарету и обернулся к плите. Чайник вскипел, как и мои нервы.

— Кофе будешь?

— Нет.

— Как знаешь.

Высыпав в кружку оставшиеся гранулы, залил кипятком и уселся на стул напротив нее. Она так и продолжала стоять на одном месте, явно не зная, чего от меня ожидать.

— А я влип, Верка. По полной, — поделился, даже не зная, к чему. Просто хотел посмотреть на ее реакцию.

— Рустем?

— Хуже, королева. Есть дяди и посерьёзнее Алиева.

— И чего от тебя хотят?

— Продолжения банкета хотят.

Она стянула с плеча сумку и присела на край табуретки. Я кивнул ей на выдвижной ящик кухонного гарнитура. Она потянула его на себя и ошарашенно замерла.

— Это бабки за один бой. Как тебе?

Закусив губу, задвинула ящик обратно. Прочистила горло.

— А отмазаться?

— Не выйдет.

С усилием напущенная веселость слетела, не оставив от себя и следа. Ночные мысли снова оккупировали голову.

Сделав глоток, поморщился от мерзости вкуса. Но порадовался крепости.

— Зачем ты в это ввязался?

— А у меня выбора не было.

— И что теперь делать?

— Ждать.

— Чего ждать?

Она немного воспряла духом, наивно посчитав, что у меня есть какой-то план.