Когда машина, сминая своими огромными колесами снег, тормозит рядом, все мои страхи, мысли и прочая лабуда рассеиваются в воздухе. Когда Кирилл Дубцов рядом, кроме него в моей голове мало для чего остается место.

Его обутые в “тимберленды” ноги опускаются на снег.

Хлопнув дверью, Кир делает ко мне шаг, но я решаю сэкономить нам время, поэтому и сама шагаю навстречу.

Смеюсь, когда его руки подхватывают мои бедра, заставляя обхватить ногами торс, одетый в длинную дутую куртку.

— Я сказал, что напишу, когда буду на месте.

В его черных глазах пляшут огоньки фонарей. На нем нет шапки, и я вижу, что он постригся. Волосы стали короче.

Его глаза опускаются на мои губы.

Поджимаю в ботинках пальцы, подаваясь вперед.

Глава 27

То, как он целует меня — это сумасшествие.

Его губы, его вкус…

Напор, которому мне хочется подчиняться, потому что Дубцов, он невозможно бескомпромиссный! Я никогда не думала, что целоваться — это так безумно горячо. Что мои губы могут быть такими чувствительными, что этот напор, его напор, будет рождать в животе бешеные всплески и искры.

Кир сминает мои губы своими. С жадностью ныряет в мой рот языком, втягивая носом воздух.

Сгребаю пальцами волосы на его затылке.

Его ладони сжимают мои ягодицы сильнее, заставляя ерзать по своему торсу.

Когда у меня заканчивается воздух, не сговариваясь начинаем соединять и разъединять губы. Теперь просто касаемся, но его язык все равно умудряется задеть мой. И теперь Кир становится будто ручным. Просто расслабленным. Его губы теперь такие мягкие…

— Я ненадолго… — шепчу, понимая, что это просто слова.

Только мороз гнал меня домой все эти три дня. Чертов мороз…

— Я тоже… — бормочет Кир.

Когда ставит меня на ноги, голова кружится.

— Ты вино пила? — спрашивает вдруг, обхватив руками мои плечи и вжав их в свои.

— Пила, — вздыхаю в его куртку.

— А что-нибудь покрепче?

— Эмм… нет…

Кир замолкает на секунду, а потом говорит:

— Меня от тебя штырит, как от полбутылки вискаря.

Смею, подняв голову.

— После полбутылки не должно быть плохо? — морщусь и смеюсь такому ужасному сравнению.

Кир усмехается, глядя на меня сверху вниз.

— Только не мне, — заявляет с понтами.

Опять смеюсь, чувствуя, как уходят все мои страхи и волнения. Все уходит куда-то за кадр. Даже дед и калитка родного дома.

Бросив взгляд на красный джип, говорю:

— У тебя… прикольная машина.

Проследив за направлением моего взгляда, Дубцов отстраненно бросает:

— Спасибо.

Его профиль становится жестковатым. Эти метаморфозы в нем… Они волнуют меня. Заставляют напрягаться, будто я впитываю в себя его настроением. Мгновенно и без раздумий…

— Пошли, — вдруг стряхивает он с себя эти эмоции.

Толкает вперед и помогает сесть на пассажирское сиденье.

В прогретом салоне так хорошо, что я блаженно растекаюсь по сиденью.

Заняв водительское место, Кир оценивает мои блаженные кривляния и с улыбкой чешет бровь.

Сбрасываю шапку и расстегиваю куртку, спрашивая:

— Куда мы?

— Куда-нибудь, — пожимает плечом.

Мне это подходит. Под тихую музыку какой-то радиоволны, просто расслабляюсь. Темнота салона обволакивает. Как и знакомый запах мальчиковского парфюма. Как и то, что рука Дубцова вдруг оказывается на моей коленке! Слегка сжимает ее через колготки и джинсы и накрывает полностью, захватив при этом и часть моего бедра.

От неожиданных ощущений еложу по сиденью и сжимаю бедра, глядя прямо перед собой.

— Кофе хочешь? — хрипловато спрашивает Кир.

— Нет… — отвечаю заторможено.

За окном сменяются картинки, одна за одной. Я не знаю, куда мы едем, но я… ему доверяю. Настолько, что даже не считаю нужным требовать разъяснений о том, почему город практически остался позади.

Проехав каким-то двором, машина выбирается на пустырь и тормозит.

Рука Дубцова оставляет мое колено, а перед капотом разворачивается обалденный вид на город. Он похож на море огней, и, как бы не старалась, не могу определить ни одного знакомого объекта, потому что в этом море все сливается и теряется…

Может это ничего и не значит. Может это просто… прогулка на машине, но я впервые в жизни вижу этот вид. Впервые в жизни! И мне нравится то, что он привез нас сюда.

— Ух ты… — Смотрю на Кира.

Откинув голову на подголовник, он задумчиво смотрит на город, а потом на меня.

На его лице блики от приборной панели. Он расстегнул пуховик, и под ним у него серая футболка.

Протянув руку, он захватывает пальцами мою кудряшку и лениво наматывает ее на палец.

— Нравится?