– Бальтар бы не одобрил моё решение, но я не видел другого выхода, чтобы сохранить твою жизнь, – сокрушался Иван, продолжая свой странный монолог. – Как ты сдерживал гнев эти пятнадцать лет? Как смог избежать обращения?

– Ты меня с кем-то спутал. – Ульрих старался казаться спокойным и дружелюбным. – Я родился в гильдии, но, если хочешь, можем поискать…

Он запнулся, подбирая слова. С такими психами нужно быть осторожным: одно неверное действие, и волчонок сорвётся с поводка.

– Можем поискать… твоего друга, – нашёлся он. – Ты только сними с меня эти железки, и мы сразу пойдём к стене, поднимем архивы…

– Глупый мальчишка, – хохотнул ликант. – Тот, кто не знает своего прошлого, обречён в будущем.

– Не хочу прерывать твои философские речи, но меня уже ищут, а ты явно знаешь, что охотники не церемонятся с волками.

– Никто тебя не ищет, Рунольв, – сквозь зубы процедил Иван. – Для них ты мёртв. И поверь, пусть лучше они оплакивают погибшего охотника, чем беглого оборотня.

– Я не оборотень! – вышел из себя Ульрих, задирая футболку. – На мне ни одного укуса!

– Рождённому ликантом укусы ни к чему. Природа рано или поздно возьмёт верх, как бы ты ни сопротивлялся.

– Просто какой-то бред! Ты сам себя слышишь?

Иван лишь усмехнулся, скрестив руки на груди, пока Ульрих бесновался.

– Что ты сказал охотникам?

– Я не контактирую с людьми в отличие от продажных шкур, – брезгливо скривился он. – Мы враги и навсегда останемся врагами. Всё это мнимое перемирие не стоит и дохлого гуся.

Ульрих скрипнул зубами в бессильной ярости. Казалось, весь этот дурацкий разговор лишён смысла, а ликант просто издевается над ним и тянет время. Гильдия вряд ли отправит поисковый отряд, если он будет отсутствовать дольше пяти часов.

Внезапное осознание ударило, словно пощёчина.

– Ты подстроил мою смерть! – рыкнул он, дёрнувшись вперёд. Раскрученный болт жалобно звякнул, открывая замок, и Ульрих кинулся на мужчину, тут же повалив его на пол. Ненависть застилала глаза, а в голове запульсировала мысль, которая заставила крепче сжать руки вокруг шеи оборотня.

Оливия. Она не должна проходить через это, не должна плакать и скорбеть по тому, кто жив. И Ульрих обязан как можно скорее добраться до базы, пока новость о его мнимой гибели не дошла до девушки.

– Ты был на грани смерти! Шесть часов, – прохрипел Иван, пытаясь разжать его руки. – Пока регенерация не вступила в силу! – Колено с размаха прилетело Ульриху в бок, заставляя ослабить хватку, чем ликант сразу воспользовался, ударив лбом в переносицу охотника. Тот упал на спину, потирая разбитый нос, пока Иван хмуро смотрел на него сверху вниз, не пытаясь атаковать дальше.

– Втюхивай это дерьмо кому-нибудь другому! – выплюнул Ульрих, поднимаясь. Израсходовав все силы на борьбу с оборотнем, он едва мог держаться на ногах, но всё же сделал несколько осторожных шагов к двери.

– В таком состоянии тебе не дойти до стены, – тихо сказал Иван. – Позволь помочь. Направить.

– Пошёл к чёрту! – рявкнул Ульрих, неуверенно толкнул створку и быстро спустился с разбитого крыльца. Первые несколько метров пути он постоянно оглядывался, ожидая погони, но из маленького покосившегося домишки, затерянного в лесной чаще, никто не вышел.

Ночная прохлада забиралась под футболку, мурашками исследуя тело. Ветер усиливался, принося аромат приближающейся осени и первые заморозки, но парень упорно двигался вперёд, хотя смутно понимал, в какой стороне должна находиться стена. В поисках высокого дерева, на которое можно было бы легко забраться и осмотреться, он уходил всё дальше и дальше, но вокруг росли лишь сосны и вековые секвойи с гладкими, словно столбы, стволами. Усталость брала своё, замутнённое сознание мешало чётко мыслить, и Ульриху казалось, что он просто бродит кругами. Но, несмотря ни на что, он продолжал движение.

Внезапно накатила тошнота, и он остановился, опираясь рукой о ближайшее дерево. Всё тело охватил озноб, отзываясь ломотой. Ульрих глубоко дышал в попытке справиться с приступом, когда что-то резко привлекло его внимание. Слабый хруст листвы донёсся до слуха, и он замер. Голова ещё кружилась, но знакомое ощущение опасности мгновенно заставило его встрепенуться.

Дикие.

То, что волков несколько, он понял не сразу, но отступать было поздно. Они явно учуяли его гораздо раньше, чем он смог заметить их присутствие. Ослабевший организм слушался плохо, но Ульрих всё равно встал в боевую стойку, решив, что без борьбы не сдастся.