Отведя глаза и старательно сдерживая раздражение, она всё ещё не понимала, как он мог говорить о собственной смерти с таким энтузиазмом. Казалось, что это напускное, и она вот-вот выведет его на чистую воду, но Джилрой оставался серьёзен, и это пугало сильнее всего.

– Ненавидишь меня? Ну да, ненавидишь. Ты всегда мне об этом говорила, – грустно улыбнулся Рой. – Значит, будет проще нажать на курок. Ты же помнишь, что дала слово?

– Я не могу, всё должно было сложиться не так! – отчаянно воскликнула Оливия и, вскочив на ноги, подошла к Рою.

– Не так? – он с изумлением уставился на неё. – Не смеши меня, Бейли. Что тебе мешает? Чувства? Неужели ты возомнила, что между нами могут сложиться отношения? Я просто трахал тебя, и всё! Пожалел гонимую всеми охотницу-неудачницу, а ты уже построила воздушные замки!

– Можешь не стараться, я знаю, для чего ты говоришь всю эту мерзость, – она опустилась на пол рядом с Роем и сжала его руку. – Не сработает.

Жар его ладони заставил её напрячься. Она заметила, как часто вздымается его грудь, словно очередной болезненный приступ был уже на подходе.

– Чёрт! Как ты не поймёшь, Лив, это единственный выход, – он прикрыл глаза и шумно выдохнул. – Я не хочу становиться тем, кого презирал всю свою жизнь. Не хочу жить, гонимый инстинктами.

Слова тяжело срывались с губ. С каждой секундой Рой чувствовал, как тело проигрывает в борьбе с проклятием.

– Это хуже, чем смерть, – пробормотал он, прежде чем уронить голову на грудь.

Оливия осторожно дотронулась до его лба, с ужасом понимая, насколько он горячий. Рой вдруг со стоном потянулся за её рукой, подарившей крупицы блаженной прохлады, и открыл глаза. Карие радужки застилала мутная пелена, взгляд едва ли мог сфокусироваться на её лице, но в уголках рта всё равно затаилась слабая улыбка.

– Прости, – едва слышно прошептал он, и Оливия всхлипнула. – Всё действительно должно было сложиться не так.

Нежно огладив его скулы, она прильнула ближе, коснувшись губ неловким поцелуем. Вздрогнув, Рой ответил, вкладывая в эту ласку оставшиеся силы и чувствуя горечь её слёз на языке.

Позвоночник прострелило острой болью. Джилрой вскрикнул и рванулся на цепях, напугав Оливию, которая тут же в ужасе отшатнулась. Очередной спазм скрутил внутренности, заставляя биться в агонии. Ему казалось, что каждая кость в теле ломается, разрывая острыми краями нежную плоть мягких тканей и органов. В этот раз приступ был сильнее всех предыдущих, и конца этой пытке как будто не предвиделось.

– Пистолет, Лив! – прохрипел Рой, чувствуя, как выворачивает конечности, и с трудом поднял взгляд на опешившую Оливию. – Ну же!

Страх сковал горло, и она застыла, не в силах пошевелиться. Спину Роя снова выгнуло дугой, и он взревел нечеловеческим голосом, вырвав её из оцепенения. Оливия отскочила назад и больно впечаталась лопатками в запертую дверь. Взгляд затравленно метнулся к пистолету на каменном выступе.

– Стреляй! – словно прочитав её мысли, взмолился Рой, но слова заглушил звук ломающихся костей. – Стреляй, Бейли! Это приказ!

Давясь слезами, Оливия схватила оружие дрожащими руками и выставила его перед собой. Фокус расплывался, она видела лишь очертания того, что происходило у противоположной стены, но понимала, через пару минут Джилрой Локей навсегда превратится в монстра. Зажмурившись, она крепче сжала рукоятку и, шумно выдохнув, нажала на спусковой крючок.

Ульрих отвернулся от окна и оглядел бывший кабинет Джакоба. Стремясь найти покой в одной из комнат особняка, Альфа пришёл сюда словно в насмешку над самим собой – воздух в помещении всё ещё был пропитан запахом Оливии, несмотря на то, что она провела тут не так много времени. Однако она успела нанести существенный урон.

Он горько усмехнулся, разглядывая ворох бумаг под ногами. В душе царил похожий беспорядок. Хотелось выть, раздирая когтями грудную клетку, чтобы выпустить наружу то, что приносило так много боли и страданий. Перед глазами всё ещё мелькал полный сострадания взгляд Оливии, направленный на ненавистного Локея.

Тяжело вздохнув, Ульрих наклонился и поднял пару листов, которые оказались счетами за облагораживание приусадебной территории. Взглянув на итоговые суммы, он скрипнул зубами от злости и, отложив бумаги на стол, потянулся за новым документом. В любом случае ему стоило разобрать все эти доказательства несостоятельности Джакоба как вожака, а уборка могла помочь успокоиться.

Собрав стопку исписанных убористым почерком писем и заметок, Альфа подцепил одну из валявшихся у самого стола папок и мимоходом раскрыл её, собираясь тут же отложить в сторону, однако что-то захватило его внимание. Взгляд забегал по строчкам, выхватывая отдельные фразы из общего контекста. Нахмурившись, Ульрих внимательно перечитывал найденный договор, но стоило ему перевернуть страницу, дыхание застряло где-то в горле.

Он опустился в кресло, сверля пространство перед собой невидящим взглядом. Как можно было быть таким доверчивым идиотом? Щенком, который слепо шёл за добротой поманившего его лжеца. Зарычав от бессилия, Ульрих сорвался с места, схватив со стола документы.