– Нет, дурень, ты мне ничего сделать не мог, - ответил макафик, хрипло вдохнув.

– А кто тогда?

Все еще держа топорик у горла Мтага, Фьольвир оглянулся.

– Не ищи, - прошептал макафик.
– Выше… там…

– Кто там?

Мтаг снова улыбнулся.

– Ты все же дурень.

– Ты мне можешь…

Фьольвир вспомнил о шкатулке и быстро, одной рукой, ощупал одежду макафика и пространство около него. Ничего. Песок. Тряпки. Щепки.

И кровь.

– А где шкатулка?

– У меня ее… никогда не было, - сказал Мтаг.

– Как? Ты не ври! Я видел!
– Фьольвир затряс макафика.
– Ты должен ее отдать! Иначе тьма, ничто!

Тот сморщился.

– Хва… хватит. Больно.

– Где она?

Мтаг свесил голову.

– Ты хоть знаешь, где ты, герой?
– спросил он.

– В пустыне, - ответил Фьольвир.
– Шкатулка! Шкатулка, Мтаг! Где она?

Макафик закашлялся.

– Да-а, - произнес он, тяжело задышав, - ты все-таки герой на скорую руку. Такие - да, такие слегка туповаты. Если… - Мтаг облизнул губы.
– Если при мне нет шкатулки, а сам я лежу в луже крови, что это значит, герой? Это значит, что шкатулка у кого-то другого, да? Доходит, герой?

– И кто это?

Фьольвир снова встряхнул макафика, и тот, харкнув кровью, скрючился у него в руках.

– Подумай, тупица из Бьеннтестада.

– Кто?
– закричал Фьольвир.
– Унномтюр? Неужели Унномтюр?

Мтаг вцепился ему в плечо. Красные глаза зажглись на белом лице.

– Никакого Унномтюра нет и никогда не было, - сказал он.
– Ты сам - Унномтюр. Все герои…

Макафик умолк.

– Эй!

Фьольвир испугался, что Мтаг умер, но тот, запрокинув голову от толчка, все же сморщился, и зрачки его красных глаз остановились на собеседнике.

– Ты понимаешь, как оно… - пробормотал он.
– Никакого Унномтюра. Он только в твоей голове. Это как бы… ну, геройская привилегия.

– Врешь!

– С божественными силами не все могут сжиться сразу. Тогда и появляется Унномтюр. Или Хьернвалль. Или волшебный меч Тюртенфинг. Или… Не важно, кто появляется. Бог-помощник, видимый только тебе одному.

– Тогда кто меня заштопал?

– Ты сам, конечно же.

– И с Коггфаль… И с чудовищами тоже я сам?

– Да.

– Но ты же с ним разговаривал!
– крикнул Фьольвир.
– Все с ним разговаривали! Скажи, нет?

– Нет, - выдохнул Мтаг. Резко обозначились морщины и острый нос.
– Я разговаривал только с тобой, бьеннестадец, а что уж тебе казалось…

Фьольвир мотнул головой.

– Но мы спорили! Он меня учил! Он бился вместе со мной! Он все рассказал мне! Откуда бы я узнал про шкатулку, про тебя, про богов?

Мтаг сплюнул кровью.

– Так и узнал, - сказал он.
– Это же не со мной, это с тобой Унномтюр общался. Боги, знаешь, те еще затейники.

– Нет, постой! А тонкие пути? А способы их открыть?

– Дурень, - прошептал макафик, закрыв глаза. Он оттолкнул Фьольвира.
– Все, дай мне сдохнуть.

– Так Унномтюра не было?

– Был. Был. Но в твоей голове, герой.

– Не понимаю, - Фьольвир поднялся.

Он посмотрел вглубь башни, на устремленный вверх лестничный пролет, и вновь опустился на колени.

– Мтаг, - коснулся он макафика.
– Эй. Я еще…

– Уйди, - прошептал Мтаг.

– Я просто… А кто наверху? Ну, кто тебя?

Когда Фьольвир уже подумал, что ответа не дождется, макафик чуть повернул голову.

– Ключ - четвертый. Значит, бьешься с самим собой. Я, видишь, был не так уж хорош…

В нем забулькало. Больше Мтаг не произнес ни слова. У Фьольвира же вопросов стало еще больше. Если с самим собой, захотелось узнать ему, значит, там, на одном из верхних ярусов, его ждет такой же Фьольвир Маттиорайс? Или его караулят там оба двойника - его и Мтага?

И что с пятым ключом? Как он попадет к дверям тьмы? Появится ли Унномтюр или божественная помощь на этом закончилась? Как при необходимости вызвать его из своей головы? Или Мтаг соврал?

Фьольвир мысленно проклял всех богов. И ваэнов. Даже Аттитойне. За их глупость, за отсутствие ответов, за дурацкие ключи. Потом попросил прощения. Потом проверил выступ - никакого колодца, сухая труха и остатки стрел. Потом собрался, стиснул рукоять топорика и шагнул к лестнице. Кто он, в конце концов? Герой. Тут уж ничего не поделаешь.

Ярусом выше имелись окна, и было не так темно, как в основании башни. Золотой жар узкими лентами дрожал на каменном полу. Кружилась пыль.

Фьольвир осторожно поднялся по ступенькам.