Шрифт:
– Сейчас левее, - сказал Унномтюр, - Мы почти пришли, арнасон.
– Так кто там?
– спросил Фьольвир.
Унномтюр остановился. Он притянул спутника к себе и зашептал, опуская лицо от крошки, кружащей в воздухе.
– Там ты, арнасон. Второй ты. Твое отражение.
– И я должен одолеть сам себя?
Синие глаза Унномтюра мигнули.
– Это уж как получится, арнасон.
– А Мтаг?
– спросил Фьольвир.
– Мтагу тоже придется бороться с самим собой?
– Да.
– И он может проиграть?
– Я бы на это не рассчитывал, - сказал Унномтюр.
Серебряная нить, которую он все еще держал в руке, неожиданно выгнулась и со звоном разлетелась на искры.
– Ах, Хэн и прочие!
– У меня еще есть, есть!
– крикнул Фьольвир, поддергивая свою нить.
– Держи!
– Я держу!
Унномтюр закрутил головой. Хлопал и рвался везинг. Разглядеть что-то в бешеных порывах ветра, на взгляд Фьольвира, было невозможно.
– Похоже, твоя нить единственная, - признал Унномтюр.
– Других я не вижу. Ты чувствуешь, куда идти?
– Да!
– кивнул Фьольвир.
– Тогда - не медлим.
Они побежали.
Нить вибрировала, покалывала кожу ладони. В правильном направлении - сильнее, в сторону - слабее. За спинами спутников что-то ухало, скрежетало, раскатывалось. Стоял страшный треск. Краем глаза Фьольвир видел проступающие сквозь тьму гигантские стволы или колонны и удивлялся их неуместности на острове. Боги, боги, что без вас сделалось с Тааливисто!
– Вперед!
– подтолкнул его Унномтюр.
Фьольвир чудом не насадился грудью на расщепленную ветвь, увернулся, упал и тут же оттолкнулся от какой-то упругой массы. Нить звенела, трепеща как леска. Казалось там, на другом ее конце, пытается сорваться с крючка диковинная рыба.
Унномтюр тенью надвинулся сбоку.
– Увидишь золотое сияние, прыгай в него без оглядки!
– Понял!
– крикнул Фьольвир.
Правда, Унномтюр уже пропал, растворился в мельтешении тьмы и сора. Некому было кричать. Целый пласт земли размером с добрый дом с шорохом плюхнулся в пяти крафурах впереди, брызнул комьями. Фьольвир перепрыгнул через разворачивающийся, мохнатый сгусток переплетенных корней, почувствовал, как булыжник чиркнул по макушке, вызывая звон в голове, и уловил, наконец, за тьмой золотое сияние.
Шаг, другой.
Серебряная нить, взрезав кожу, выскользнула.
– Унномтюр!
– крикнул Фьольвир, оглядываясь и ничего не видя, кроме тьмы.
– Я нашел!
– Прыгай!
– прилетело в посвисте ветра.
– А ты?
Золотое сияние стало меркнуть.
– Унномтюр!
– снова позвал Фьольвир.
Не услышав ответа, он помянул Хэнсуерно, Мтага и Когг… ну, чудовище, которое по воде… Сейчас он не помнил, как оно называлось. И шагнул сиянию навстречу.
Герой все-таки.
Глава 12
Мир собирался по кусочкам.
Сначала Фьольвир увидел камень. Камень розово-серой высокой аркой выгибался у него над головой. Непонятные символы покрывали арку прихотливым узором. Правда, время и ветер поработали так, что узор местами стерся.
Потом Фьольвир осознал, что светло. В зените обнаружилось солнце, свирепое и равнодушное к любому оказавшемуся здесь путнику. Стоило чуть отклониться, выпасть из короткой тени арки, и кожу мгновенно обжигал жар разогретого воздуха. Небо было белесое, чуть голубоватое.
Наклоненная арка без одной опоры прорастала из песка. Кроме песка, вздымающегося серыми холмами, и арки ничего больше в поле зрения не попадало.
Фьольвир вывернул из песка ногу и обнаружил, что она босая. Это его удивило, потому что вторая нога имела на себе зашнурованный кожаный сапог. Память, как и мир, складывалась по кусочкам, и Фьольвир пока не понимал, кто он, зачем он и почему у него нет второго штира.
Странные ощущения.
Он помнил только, что он герой. То ли спас кого-то, то ли убил кого-то. То ли сделал это одновременно. С героями же такое случается? И еще, кажется, он был не один. Парень с синими глазами шел с ним.
Рубаха превратилась в лохмотья. Борода была полна какого-то сора и травы. Фьольвир вспомнил, что его зовут Фьольвир.
– Фьольвир Маттиорайс, - прошептал он.
– Сын Магнира.
Он попробовал подняться и зашипел, поставив босую ступню на горячий песок. Сняв рубаху, какое-то время Фьольвир провозился, сооружая из рукава подобие свейки. Обмотал, перетянул, притопнул.
Годится.
Он вытянул шею, определяя, куда идти. А куда идти? И надо ли идти? Возможно, парня с синими глазами погребло под песком. Пожалуй, все, что было, уже давно покоится под песком. Весь мир. Кроме остатков каменной арки.