Мы прошли по широкой лестнице и свернули по гулкому пустому коридору с мраморной плиткой, эхом отражающей наши шаги. Никониэль остановился у высокой двери с позолоченной квадратной ручкой. Толкнув её, мы вошли в просторный кабинет.

За тяжёлым деревянным столом сидел Мастерсон, обхватив голову руками, но едва увидел Ника, выпрямился.

— Приветствую, министр, — муж изобразил учтивый поклон. — Очень рад, что вы почтили нас визитом.

— Явился, наконец, — он поднялся. — Значит так, парень. Ты немедленно прекращаешь это безобразие и уничтожаешь всю созданную вакцину. Иначе твой зоопарк сравнивают с землёй. Это не я придумал, прямой приказ сверху, — Дик язвительно хмыкнул. — Твоим сородичам идея тоже не понравилась. Если не хватает здравомыслия прислушаться к советам, готовься к эльфийской порке.

Никониэль изогнул бровь.

— Насколько я помню указ о поиске и разработке лекарства против бешенства считается первоочередным в медицине уже на протяжении ста тридцати двух лет. И всё, что я сделал — исполнил его. Простите, — в голосе прозвучала явная издёвка. — Не понимаю в чём причина вашего недовольства. Ведь раса оборотней наконец стала безопасна для остального общества. И все ограничительные меры более не имеют силы. Мы ведь все к этому стремились, так ведь?

Мастерсон метнул в меня презрительный взгляд. Если бы таким образом можно было ранить, моя голова отделилась бы от тела.

— Указ о поиске — это лишь бюрократическая затычка, Никониэль. Никому не нужно это тупое и бесконтрольное стадо. Ты чего добиваешься? Экономического кризиса? Поздравляю, ты достиг цели. Предприятия и заводы больше не функционируют. Скоро зима и тысячи людей, детей умрут от холода и голода. Ты каким местом думал, начав прививать их бесконтрольно? Сыворотку нужно было внедрять постепенно, выделяя полезные для общества особи. А теперь что? Будем плодить дикарей и нищету? Потрясающе. Умница.

— Почему же? — Ник невозмутимо улыбнулся. — Они все могут вернуться на рабочие места. Но с правами. Теми, которые заслуживают все разумные расы.

— Они невоспитанные и подчиняются только кнуту. А ещё неблагодарные и злопамятные. Никто не хочет иметь с ними дел теперь, в том числе и работать в одном помещении, а значит и нанимать их не станут. Оборотни начнут грабить, убивать, насиловать. Ты в курсе происхождения своей лисы? Да, её мать поимели, а та была слишком молода и неопытна, чтобы быстро избавиться от проблемы.

Я прижала уши. Это было правдой. То немногое, что я знала о себе.

Никониэль подошёл к Мастерсону. Высокий, стройный и изящный будто молодой бог из легенд.

— Насколько знаю, эти же пороки присущи и другим расам, — он опустил подбородок. — Вакцинация запущена и процесс необратим. Единственное, что вы можете сделать — смириться с новым порядком общества и минимизировать возможные регрессии в экономике. Которые, по моим расчётам, продлятся совсем недолго. При грамотной перестройке. Вы — министр, так, займитесь своей работой, — надменная усмешка на бледных, красиво очерченные губах. — Не будет как раньше, Дик.

— Что ж, я ожидал такой ответ, — он разочарованно качнул головой. — Нет, Ник, я долго потакал твоим причудам и продолжать не стану. Ты заигрался и должен увидеть последствия. Империя разваливается. Все более-менее значимые люди и эльфы забирают активы и уходят. Не забывай, что ты единственный альтруист Эдхарла. Пусть грамотной, — Мастерсон язвительно хмыкнул, — перестройкой занимаются животные. Увидишь, что ты натворил. Если доживёшь.

— Значит, зай…, — уверенный голос Ника подвёл приступ кашля. Он поспешно прижал ко рту белоснежный платок, но, когда убрал, не мог заметить, что на губе алели размытые капли крови. Почти призывно. — Займусь. И я не единственный. Хороших людей и эльфов гораздо больше, чем ты думаешь. Так же, как и умных и образованных оборотней. И ещё, я требую немедленного освобождения Хакана. Где он?

— Занят, — Мастерсон сложил руки на груди.

— Вы не можете его удерживать, — не сдержалась я. — Капитан не болеет бешенством!

— Молчи, пока взрослые разговаривают, — огрызнулся министр. — Не твоего ума дело. Он занят, большее в твою голову не уместится.

— Я попросил бы вежливее общаться с моей женой, — отчеканил Ник. — А также настаиваю на освобождении Хакана. Поверьте, это в ваших личных интересах.

Мастерсон рассмеялся.

— И какой же интерес у меня может быть?

— Сказал же, личный. У меня есть документы, при обнаружении которых порка уже будет ожидать вас. И весьма жёсткая.

— Да неужели? И что там?

Ник подошёл почти вплотную.

— Ваш самый мерзкий из секретов.

— Переписка с твоим братом? — он отмахнулся. — Брось, никто не поверит. Это было в шутку.

Никониэль изумлённо моргнул.

— Какую ещё переписку? — но тут же мотнул головой. — В любом случае Ирвин бы никогда не позволил себе ничего аморального. Я имел в виду Хакана. Вы знаете, о чём я. Не отпустите его, узнают все, включая Императора. Хотите этого?